Илья Веселов, 17 лет, врожденный порок сердца, стеноз легочной артерии, необходима операция. 198 196 руб.
Внимание! $2500 внес фонд "Русский дар жизни", США (подробности на сайте www.rusfond.ru). Не хватает 127 021 руб.
В полгода у Илюши в сердце врач услышала шум, в кардиоцентре у сына нашли сложный порок сердца — тетраду Фалло: дефекты межпредсердной и межжелудочковой перегородок, стеноз легочной артерии. Оперировать боялись, маленький и слабый был мальчик. К трем годам губы и ногти посинели. При ходьбе Илья задыхался и падал на колени. В шесть лет расширили легочную артерию. Полегчало, но ненадолго. Тогда сделали радикальную коррекцию порока на открытом сердце. А артерия опять сузилась! И сейчас одышка и синюшность вернулись. Планируют операцию на открытом сердце, да вот беда: сперва надо оплатить протез-кондуит. Это очень большие деньги, нам не по силам. В поселке работы нет. Мой муж — мастер на химзаводе (10 тыс. руб.), я безработная, а Илья школьник. Пожалуйста, помогите вылечить сына! Наталья Веселова, Томская область
Ведущий специалист НИИ кардиологии НЦ СО РАМН Сергей Иванов (Томск): "После радикальной коррекции сохранились сброс крови и периферические стенозы легочной артерии. В те годы эти пороки были неустранимы. Сейчас тянуть с операцией нельзя. Надо вшить искусственную артерию, кондуит. Илья вырос, можно ставить взрослый протез".
Алексей Ли, 32 года, инвалид 1-й группы, полный паралич, нужен электроподъемник. 132 904 руб.
Узнав о вашем фонде, я не поверил, что вот так просто читатели Ъ помогают незнакомым. Но ваш сайт www.rusfond.ru поподробней газеты, и благородство ваших читателей производит сильное впечатление. Напечатайте, пожалуйста, и мое письмо. Восемь лет назад я попал в аварию. В темноте не заметил, что мост разобран, а дорожных знаков не было, вот и улетел в овраг. Врачи сказали, что с диагнозом "полный разрыв спинного мозга" я больше двух месяцев не протяну. Но я выжил и вот борюсь. Научился сидеть и держать спину. Ем привязанной к руке вилкой. Научился управлять компьютером, печатаю мизинцем. Заочно поступил в гуманитарную академию, уже на четвертом курсе юрфака и надеюсь найти работу. Все, что мне нужно, это сидеть у компьютера. Но пересаживаться с кровати на коляску не могу: руки слабы. При росте 190 см вешу около 100 кг. Родители за эти годы окончательно подорвали здоровье (мама перенесла онкооперацию, у отца оперирован кишечник), им теперь нельзя поднимать тяжести. Мне нужен электроподъемник, но он дорог, а мы живем на пенсии. Алексей Ли, Тверская область
Замдиректора Центра соцобслуживания Ольга Козлова: "Алеша не падает духом, учится, хочет стать полезным. Родителям не под силу его поднимать, а он не может все время лежать. Мы тоже не в состоянии помочь ему с покупкой подъемника".
Мурад Мамедов, 5 лет, послеожоговые рубцы мягких тканей лица, требуется комплексное лечение. 89 тыс. руб.
Семья моего брата приехала сюда на заработки. Сняли домик, а когда все спали, раздался взрыв, и начался пожар. Нам сказали, была утечка газа. Брата и маленького Мурада спасли пожарные, а его жена с четырехлетней дочкой погибли. Брат после больницы вернулся домой, в Азербайджан. Работать не может, его содержит наша мать. Мурада оставил нам, сказал: "Я не смогу его вылечить". И я стала опекуном племянника. Он в тяжелом состоянии: на лице и руках ожоги четвертой степени. Когда опасность для жизни миновала, сделали шесть операций: на лицо пересаживали кожу с ног, на руки — с живота. Убирать рубцы и шлифовать кожу посоветовали в Москве. 20 тыс. руб. собрали соседи, помогла и соцзащита. Сумели убрать лишь несколько рубцов. И надо нарастить сухожилие на руке. Мурад очень общительный, но дети от него шарахаются, он переживает. Мы сделали все, но больше денег нет. Я не работаю, своих детей трое. Муж был милиционером, а теперь сам инвалид. Помогите, пожалуйста! Мерибхан Гасанова, Краснодарский край
Руководитель Центра детской челюстно-лицевой хирургии Виталий Рогинский (Москва): "Хирургическое лечение рук, рубцов на лице и деформации ушных раковин займет два-три года. Но результаты позволят мальчику нормально адаптироваться в обществе".
Вика Нарежняя, 10 лет, прогрессирующий сколиоз 4-й степени, спасет срочная операция. 109 940 руб.
Моя племянница Вика — инвалид с врожденным сколиозом. Ее мама (моя сестра) заметила еще у двухмесячной Вики странно перекошенную спинку. Саратовские ортопеды назначили массаж и гимнастику, но консервативные меры не помогли. Сколиоз повлиял на сердце, у Вики тахикардия. Одно легкое ослабло, Вика задыхается. Я программист в райбольнице, через интернет вышел на сайт вашего фонда, а там и на Новосибирский НИИТО. Нам рекомендовали операцию с применением металлоконструкций. Но выставленный счет за конструкцию и медуслуги так велик, что у нас в селе это нереально! Здесь же безработица. Сестра швеей на фабрике получает 2500 руб. Ее муж огороды людям копает, машины чинит, но доход это мизерный и редкий, а у сестры еще Вероника восьми лет. Очень прошу вас помочь. Без операции ребенок погибнет. Алексей Сербин, Саратовская область
Заведующий отделением Новосибирского НИИТО Михаил Михайловский: "Это самый тяжелый вариант сколиоза, сверхранний. Без операции девочке гарантирована тяжелая и недолгая жизнь, грубое искривление туловища, боли. Мы можем помочь".
Марат Цыпорин, 4 года, поражение центральной нервной системы, срочно требуется курсовое лечение. 130 тыс. руб.
Я уехала в Израиль за любимым человеком и родила прелестного малыша. А вскоре, после прививки, я заметила задержку психомоторного развития, но врачи отмахнулись: реакция-де на прививку. В полгода Марат оглох и ослеп, он таял на глазах: перестал глотать и похудел. Пенсию дали, но мой сыночек медленно умирал. И мы вернулись в Пермь. Там нам диагностировали атрофию коры головного мозга, восстановили глотательный рефлекс. Когда заподозрили генетическую болезнь, муж сбежал. Пенсию Израиль перестал платить. В Москве наследственные мотивы исключили, но как лечить Марата? Я заняла денег на два курса в Институте медтехнологий, и вот чудо: Марат активно реагирует на окружающий мир, слышит, видит свет, пытается говорить и ходить. Надо еще восемь курсов. На коленях умоляю: помогите! Мы выкарабкаемся, мы сможем! Наталья Цыпорина, Пермская область
Замдиректора Института медтехнологий Ольга Рымарева (Москва): "Тяжелый ребенок с атрофией зрительных нервов, судорожным синдромом и астенической формой ДЦП. Эта форма лучше всего поддается нашему лечению, другие методы Марату противопоказаны. Уверена, он сможет себя обслуживать и социально адаптируется".
Реквизиты авторов и поставщиков услуг есть в фонде.