фестиваль опера
В Школе драматического искусства Анатолия Васильева в рамках юбилейного фестиваля Леонида Десятникова сыграли его одноактную оперу "Бедная Лиза". Рассказывает ВАРЯ Ъ-ТУРОВА.
Услышать "Бедную Лизу" было, может быть, важнее, чем всю остальную программу фестиваля. Тому есть несколько причин.
Во-первых, именно с "Бедной Лизы" началась карьера теперь уже всемирно известного композитора. Одноактную оперу по собственному либретто на известный сюжет Леонид Десятников написал в качестве обычной экзаменационной (даже не дипломной) работы на четвертом курсе консерватории в 1976 году. Всего через четыре года подредактированную, доведенную до ума оперу поставил уже в качестве собственного диплома режиссер Юрий Борисов. Худруком постановки был мэтр оперной режиссуры Борис Покровский, в театре которого премьера и состоялась. Это было, конечно, совершенно невероятным событием не только для молодого композитора, едва закончившего обучение, но и (без преувеличения) для всей Москвы. Премьера мгновенно обросла легендами, вроде той, например, что присутствовавший в зале Святослав Рихтер, услышав эту музыку, назвал Леонида Десятникова "ленинградским Шубертом" и потом ходил на спектакль целых три раза.
Вторая причина, по которой нынешнее исполнение никак нельзя было пропустить, была вполне бытовая: с той самой премьерной серии в 1980 году оперу нигде в мире так и не играли. Иными словами, подавляющее большинство присутствовавших в театре Васильева людей "Бедную Лизу" слышать раньше попросту не могли.
20 лет назад "Лиза" была включена в вечер одноактных опер и была настоящим спектаклем — с декорациями, костюмами, машинерией, плывущей по пруду лодкой и т. д. Правда, как рассказывают видевшие тот спектакль, его основная ценность заключалась в работе Марии Лемешевой, певшей Лизу. В этот раз худрук фестиваля Алексей Гориболь осуществил лишь концертное исполнение оперы — в спектакле не было необходимости, опера слишком коротка для того, чтобы затевать полноценную театральную историю.
Это и упрощало дело, и усложняло его — ведь в концертном исполнении музыкальное качество должно быть на высоте. Надо заметить, что ансамбль питерских музыкантов во главе со скрипачом Владиславом Песиным и Алексеем Гориболем в качестве пианиста и дирижера справился с партитурой ни больше ни меньше как идеально. Полагаю, присутствовавший в зале автор и сам удивлялся тому, какую красоту написал, будучи студентом.
20 лет спустя Лиза в исполнении дивного московского сопрано Юлии Корпачевой снова затмила собой и Эраста (хотя молодой австралиец Эндрю Гудвин и безукоризненно справился с русским текстом), и оркестровые интермеццо. Скорее всего, дело было не в том, что Юлия Корпачева музицировала настолько лучше остальных. Просто сама ее партия написана весьма выигрышным для певицы образом. Если музыкальный материал Эраста состоит из каких-то рубленых фраз, почти речитативов, то партия Лизы — настоящий шедевр оперной литературы. Могут быть у меломана-педанта определенные претензии к оркестровой ткани, порой по-студенчески выпендрежной, порой, наоборот, довольно скучной, но все фрагменты с участием Лизы слушаются на одном дыхании.
Так или иначе, все потенциальные придирки к опере наверняка отпадут сами собой, если провести небольшой музыковедческий эксперимент — найти экзаменационные работы сокурсников Леонида Десятникова. И посмотреть, забавы ради, что писали его друзья в том же самом 1976 году. Можно сделать проще, и чтобы не копаться в консерваторских архивах, посмотреть не на студенческие работы, а на то, что творилось с академической музыкой во всем мире. Что делали в этот момент мэтры, скажем, Штокхаузен или Берио. И окажется, что среди музыкального поля, перенасыщенного поисками новых форм, бесчисленными обращениями к некой сакральной тематике, восточными религиями, символистской эстетикой или компьютерными новшествами, студенческая работа "ленинградского Шуберта" чуть ли не единственная "нормальная" музыка, написанная в то время в мире. Которая, конечно, имеет право нравиться и нет, но не теряет от того своего главного свойства — музыкальности.