Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту гибели 35-летнего жителя Иркутской области, мобилизованного осенью прошлого года и проходившего службу в Луганской области. Дело возбуждено по ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), в марте мужчина был найден мертвым в петле в камере при военной комендатуре. За последние несколько месяцев это уже второе подобное дело. С июля этого года СКР проверяет обстоятельства смерти еще одного жителя Приангарья, найденного повешенным на территории палаточного лагеря в Луганске и жаловавшегося до этого родным на побои и пытки со стороны военной полиции. С родственников обоих погибших взята подписка о неразглашении. Адвокат, представляющий интересы обеих семей, считает, что следствие ведется формально.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Сотрудники дислоцированного в Луганске 122-го военного следственного отдела СК РФ возбудили уголовное дело по ст. 110 УК РФ (доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего). Дело возбуждено после гибели 35-летнего жителя Приангарья Александра Т., мобилизованного осенью прошлого года.
20 марта этого года военнослужащий звонил родным с просьбой о помощи, сообщив, что попал в Луганскую комендатуру. За несколько дней до этого он также жаловался на задержание военной полицией в течение недели. После повторного задержания Александр перестал выходить на связь. Только 19 мая родные получили сообщение из военкомата о его гибели, не связанной с исполнением воинских обязанностей. «Смерть наступила 20 марта в результате „механической асфиксии от сдавливания органов шеи петлей”», — уточняет представляющий интересы семьи адвокат Яков Ионцев, сотрудничающий с правозащитной организацией «Общественный вердикт» (внесена в реестр иностранных агентов).
О возбуждении уголовного дела семья погибшего узнала только 1 сентября. «О ходе следствия нам пока известно немного. Дело в том, что следователи не дали родным сфотографировать документы или снять копи. В частности, нас интересует заключение судебно-медицинской экспертизы, которое до возбуждения дела скрывалось от семьи. Соответственно мы не можем провести рецензию экспертизы. Само по себе это указывает на то, что в заключении есть какие-то недостатки — иначе с чего бы его скрывали», — рассуждает господин Ионцев.
По его словам, нарушение также можно усмотреть и в том, что дело возбуждено только по доведению до самоубийства. «Но поскольку военнослужащий умер в камере, то надо привлекать к ответственности не только тех, по чьей вине он мог погибнуть, но и тех, кто должен был в соответствии с должностными инструкциями следить за задержанным. Движения следствия в этом направлении мы пока не видим», — добавляет адвокат.
Родственники погибшего не смогли пообщаться с „Ъ”, так как находятся под подпиской о неразглашении. Аналогичный документ подписала и Нина Ефременко, мать еще одного погибшего при похожих обстоятельствах жителя Приангарья.
Был найден повешенным в лагере
Как сообщалось ранее, в июле следственный комитет начал проверку обстоятельств смерти в Луганске жителя Иркутской области Виктора Петрова, мобилизованного осенью 2022 года. 40-летний фермер был найден в ночь на 9 мая повешенным на территории палаточного лагеря, до этого он жаловался семье на побои и пытки со стороны военной полиции. Следствие возбудило дело о доведении до самоубийства. Мать погибшего утверждает, что он строил планы на будущее и не высказывал суицидальных намерений.
В апреле Виктор Петров звонил матери и сообщал, что находится в гражданской больнице с переломами трех ребер. Мобилизованный утверждал, что его жестоко избили сотрудники военной полиции, которые также применяли электрошокер. Ранее Виктор Петров задерживался сотрудниками военной полиции в состоянии алкогольного опьянения. По мнению семьи военнослужащего, самоубийство «похоже на инсценированное».
«Любопытно, что подписку о неразглашении с матери взяли только сейчас и за пределами срока расследования. Нам известно, что он уже истек, и нас ни о продлении, ни о каком-то другом решении не уведомляли. То есть теоретически можно предположить, что следствию просто надоело расследовать дело, и они положили его в архив просто так, а чтобы мать погибшего сидела тише — взяли подписку. Во всяком случае, это предположение не противоречит имеющейся у нас информации и ее объясняет», — резюмирует господин Ионцев.