обозреватель
Тема преступления и наказания в международных отношениях — одна из самых чувствительных, если не сказать скользких. Особенно наглядно это иллюстрирует ситуация в ближневосточном регионе, одним из ключевых государств которого является Сирия — вместе с Ираном и Ираком давнее яблоко раздора мировых держав. Ситуации, когда та или иная страна сполна расплачивается за агрессию, поддержку терроризма или негласное создание смертоносного оружия, как это было с Ираком после его вторжения в Кувейт или с Ливией после дела Локерби, случаются на Ближнем Востоке нечасто. Зато сплошь и рядом мы наблюдаем другую картину: то наказание без преступления, то преступление без наказания, соотношение между которыми в каждом конкретном случае определяется температурой отношений между мировыми державами. То есть сиюминутной геополитической конъюнктурой. Как великие державы, исходя из своих собственных интересов, между собой договорятся — так и будет. К примеру, сегодня в Ираке открывается суд над Саддамом Хусейном, который будет отвечать за конкретные преступления, совершенные против иракского народа. Необходимость проведения такого суда не вызывает сомнения. Однако нельзя не признать, что предшествовавшая суду военная операция в Ираке стала примером наказания без преступления: ведь в первом случае иракского диктатора покарали за якобы припрятанное у него оружие массового уничтожения, которого у Ирака не было.
Понимая, что механизм принудительного исправления "неблагонадежных режимов" далек от совершенства, страны, за которыми давно тянется длинный шлейф грехов и прегрешений, научились прекрасно этим пользоваться. Их главный аргумент прост — коль скоро у высоких международных судей у самих рыльце в пушку, то выдвигаемые ими обвинения против "неблагонадежных" не имеют права на существование. У сирийского руководства на сей счет имеется достаточно изощренных контраргументов. Разве это Сирия оккупировала Ирак и превратила его в рассадник терроризма? Разве это Сирия совершает зачистки на палестинских территориях, жертвами которых становятся мирные граждане? Или это Сирия пытается воплотить в Ливане концепцию "конструктивной анархии", ставшую детищем США и Израиля, возмущенно восклицают в официальном Дамаске. Так какие могут быть к нам претензии? Почему нам все время угрожают? Мы ни в чем не виноваты. Те, кому не терпится нас исправить, должны начать с себя.
Доказать вину Сирии в такой ситуации и обосновать необходимость принятия против нее жестких мер оказывается весьма непросто. Но вот случай представился. Дамаск, что называется, схватили за руку. "Сирийская рука" в убийстве ливанского премьера Рафика Харири — весомый аргумент в пользу того, чтобы предъявить счет Дамаску. В этом смысле заставить сирийское руководство нести ответственность за то, что оно совершило, должно стать для мирового сообщества делом принципа. Ведь если за преступлением хотя бы изредка не будет следовать наказание, то где гарантия, что новый ливанский премьер однажды не повторит судьбу своего предшественника?