Людмила Петрушевская. Измененное время: рассказы, пьесы. СПб: Амфора, 2005
Людмила Петрушевская еще в 1992 году заявила названием своего знаменитого романа — "Время ночь". И с тех пор так оно и было. Теперь время изменилось: не знаю, как с рассветом, но парочка звезд зажглась. В рассказе "Кредо" чудесным образом оказывается спасен умирающий новорожденный ребенок. В "Призраке оперы" безголосой певице дается волшебный голос, а в "Как много знают женщины" мать жертвует собой ради счастья дочери. Скорее всего, за этот сборник писательницу уличат в сентиментальности. Но у Петрушевской от сентиментальности до абсурда — всего-навсего один шаг.
Наталья Рубанова. Коллекция нефункциональных мужчин: Предъявы. СПб: Лимбус-пресс, 2005
В сборнике рассказов Натальи Рубановой привлекло название: кто ж не любит коллекционировать мужчин! К тому же в литературе гораздо чаще встречаются не коллекционерки, а коллекционеры. Из женских персонажей, увлекающихся подобным собирательством, вспомнишь разве что киношную героиню Эрика Ромера. Правда, у нее научный процесс был нарушен пробуждением настоящих чувств. Наталья Рубанова продержалась гораздо дольше. Коллекцию собирала не тщательно, то и дело сбивалась с языка интернет-переписки на стиль писателей-деревенщиков, но зато экземпляров много.
У нее здесь есть "порномальчик", "Марк Аврелий", "Хоттабыч", "Некто в шляпе и с садовой гвоздикой", а также иностранец и многочисленные мужья. И это далеко не конец — видно, что писательница могла бы продолжать и продолжать. Думаешь, что уже и не угнаться за автором — представляешь себе такую видавшую виды даму неопределенных лет. И даже прощаешь ей бесконечную словесную муть, все эти манерности, "закидоны" и прыжки от романтических клише к намеренным грубостям. Есть что-то трогательное в этой последней женской браваде.
Но наводим справки, и оказывается, что это тридцатилетняя сочинительница, протеже журнала "Знамя" и фонда Филатова. То есть этот сборник — не забытый где-то в грязном подъезде рядом с окурками и недопитой бутылкой портвейна дневник, а очень даже надежда нашей литературы.