председатель бюджетного комитета Совета федерации
"У нас все хорошо лишь в целом по больнице"
— Минфин говорит, что в региональных бюджетах профицит, который будет нарастать. Регионы доказывают, что у них дефицит, который еще больше вырастет из-за перераспределения полномочий с 1 января 2006 года. Вы можете объяснить эти расхождения в оценках?
— Минфин в своих расчетах учитывает остатки на бюджетных счетах регионов. Однако это не говорит об улучшении их финансового положения. Я объясню, откуда берется так называемый профицит. Возьмем сначала некоторые федеральные программы. Программа устранения социально-экономических различий — 2,3 млрд рублей из центра и еще 5 млрд рублей из регионов. Однако ни копейки из центра не пришло! Минфин не может договориться с Минэкономразвития о финансировании этой программы. Поэтому 5 млрд рублей региональных висят на счетах регионов. Регион не может начинать стройки, не зная, будет федерация финансировать или нет.
Следующий момент. Центр загнал в регионы уже летом чуть ли не 70% трансфертов. Вроде бы хорошо. Однако в региональных бюджетах это не было предусмотрено. Более того, все считали, что первый квартал будет провальным по сбору доходов, и больших расходов на это время не планировали. Поэтому весь этот плюс и завис на счетах.
Еще момент. Более 4 млрд рублей отдали на компенсацию (монетизацию) транспортных льгот. А во многих регионах решение о том, как эти деньги доводить до транспортных компаний, не принято. Более 2 млрд рублей и зависло.
Так что оценки Минфина не очень корректны. К тому же из-за гигантских различий в экономике регионов получается, что у пяти основных нефтедобывающих регионов и еще восьми регионов, имеющих другие статьи прибыли, действительно хороший рост. А другие в провале. Получается, что у нас все хорошо в целом по больнице, то есть с учетом морга и инфекционного отделения. Например, в Ханты-Мансийске хорошая температура, там инфекционное отделение, а вот в Нижнем Новгороде 8-процентный дефицит — это почти морг. А в среднем по больнице, то есть по всем регионам, получается, что доходов больше, чем расходов. В итоге в конце года опять 60 регионов окажутся в дефиците, как это было в прошлом году. Я правительству много лет пытаюсь объяснить, что все сходится только в сальдо, но не в реальной географии. Половина регионов будут в морге, а половина — с хорошей температурой.
— Но ведь температура выравнивается через трансферты. Разве не так?— С этой методикой тоже есть проблема, которую в бюджете-2006 уже не удастся решить. Объем трансфертов зависит сейчас от оценки налогового потенциала регионов, то есть от оценки того, сколько дают в бюджет региона его отрасли. Однако зачастую не получается точно оценить налоговый потенциал. В итоге не учли что-то в расчетах и дали меньше трансфертов.
Есть еще одна проблема: некоторые решения федерального центра вообще не принимаются во внимание при расчетах. Например, почему Астрахань в морг провалилась? Потому что все имущество "Газпрома" в Астрахани было передано в аренду региональному отделению "Газпрома". В итоге все налоги из региона ушли. И что теперь делать с Астраханью, когда у нее 30% бюджета составляла уплата налогов от "Астрахань-Газпрома"?
Или, например, возьмем поправки в Налоговый кодекс о послаблениях бизнесу при исчислении налога на прибыль. Благое дело — новая амортизационная премия, и инвестиционная льгота, и включение всех научно-исследовательских работ в состав затрат. Однако это минус 49 млрд для регионов. Поэтому мы не очень понимаем, почему сейчас, когда еще неясно, какие провалы в регионах будут в связи с перераспределением полномочий и когда мы зарплату обещали всем повысить за три года в два раза, нужно проводить налоговые реформы именно на плечах регионов.
— Есть ли у вас предложения по использованию инвестиционного фонда?— Я считаю, в условиях, когда всего пять территорий сейчас получают значительные доходы от нефти, а федерация нефтяными деньгами с регионами не делится, необходимо инвестиционный фонд сделать чисто региональным. То есть разделить по квотам между регионами и отдать на краткосрочные, до трех лет, проекты: школы, больницы, дороги, мосты... Краткосрочные потому, что в случае падения цен на нефть долгосрочные проекты остановятся.
Мне, правда, сказали, что в МЭРТе не очень поддерживают эту идею. Но я считаю, что МЭРТ должен заниматься лишь 380 млрд рублей, которые идут в инвестиции через федеральные целевые и адресные программы. А инвестфондом пусть регионы занимаются. А МЭРТ пусть следит, чтобы это были действительно краткосрочные реальные инвестиционные проекты, чтобы эти деньги не на зарплату пошли.
— А может, из стабфонда еще взять на помощь регионам?— Нет. Все-таки стабфонд — это сейчас самый главный рецепт борьбы с инфляцией. Однако не раскассировать его при нынешних социальных ожиданиях будет невозможно. У всех горят глаза при виде стабфонда. Поэтому надо так сохранить стабилизационный фонд, чтобы его нельзя было сразу проесть. Есть мой личный рецепт: его можно хранить в нефти, а не в долларах, евро и т. д. Для этого надо, например, на 15% сократить экспорт нефти. А нефть закачивать в хранилища или сохранить в земле. Ну зачем нам сейчас продавать столько нефти? У нас уже золотовалютный запас ЦБ больше $150 млрд.
При этом надо активизировать инвестиции. Начать продавать не природные ресурсы, а, допустим, интеллектуальную собственность. Ну почему город Бангалор в Индии зарабатывает $20 млрд в год, а мы нет? Просто надо создавать условия для тех, кто создает интеллектуальную собственность. Через упрощенное налогообложение, через наукограды и т. д. В общем, все способы известны. Надо только их применить.