В Музее Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке в рамках грандиозного проекта RUSSIA! (см. Ъ от 16 сентября) открылась выставка "Отражения: социалистический реализм и русское искусство". 25 работ известных советских художников из Музея русского искусства в Миннеаполисе демонстрируют скромное достоинство частной инициативы в международных отношениях. Рассказывает ЕЛЕНА Ъ-РУДЕНКО.
После помпезного открытия RUSSIA! с президентами, министрами и директорами крупнейших музеев состоялся тихий вернисаж в Центре художественного образования музея с участием коллекционеров Реймонда Джонсона и Нортона Доджа. Имена на выставке все известные — Сергей Герасимов, братья Ткачевы, Василий Нечитайло, "кукрыникс" Николай Соколов, Владимир Стожаров, Гелий Коржев — те же, что представлены и в основной части RUSSIA!. Выставка из музея в Миннеаполисе, которую делали кураторы Гуггенхайма Валери Хиллингс и Ким Канатани, стала неофициальной частью официального проекта.
Созданный в 2002 году на основе частной коллекции Реймонда Джонсона, Музей русского искусства в Миннеаполисе — самое большое собрание русского искусства за пределами России: в его фондах хранится около 16 тыс. экспонатов — в основном советского периода. Музей уже успел прославиться, сделав совместные с Третьяковкой проекты "Пути русского импрессионизма" (ГТГ, 2003), "В традициях русского искусства" (Смитсоновский институт, Вашингтон, 2005). Выставку в Вашингтоне за лето посетило 70 тыс. человек.
"Отражения" — это 25 картин художников, честно работавших на государство, а в свободное от социального заказа время писавших "для себя". Этим объясняется высокое качество работ: "в отпуске" художники со всей страстью предавались не идеологическим, а пластическим изысканиям. Этим же объясняется и их присутствие в коллекции Рея Джонсона — обычно такие работы не расходились по музеям, а оседали в мастерских. Эти-то мастерские и посещал американский коллекционер в первой половине 90-х. Художники расставались со своими холстами с благодарностью к американцу не столько даже за материальную (хотя в то время это был вопрос выживания), сколько за моральную поддержку — своим они в то время были не нужны.
Но за какие-то полтора десятка лет выяснилось, что не все так хорошо было в нонконформизме, как не все так плохо было в соцреализме. А еще лет через 30, возможно, противостояние официального и неофициального искусства в СССР будет восприниматься как борьба гвельфов и гибеллинов. Так или иначе, одна из страниц истории отечественного искусства — советская и вырвать ее нельзя: и неприлично, и книжка развалится. В нашем драматическом государстве всегда есть желающие кого-то репрессировать или реабилитировать. В данном случае справка о реабилитации соцреализма пришла из-за океана. Это надежно — чтобы убедиться, что все в порядке, нам обязательно нужно увидеть свое отражение в западном зеркале. Интересно, что именно в США соцреализм демонстрируется впервые не как культурологический, этнографический материал, а как искусство — сходство между нашими странами в том, что касается сложения национальных живописных школ, очевидно. Художники воспитывались почти по средневековой схеме: они получали школу, годами совершенствовались в рамках неизменных традиций, неплохо жили за счет выполнения государственных заказов. Но СССР стал заповедником живописи — традиционные художники сохранились в нашей стране по сию пору, тогда как их пользующиеся свободой американские собратья бросили эти многотрудные затеи еще в довоенное время.
Представленные на выставке авторы вспоминают лучшее, чему их учили. Неожиданно лиричный Гелий Коржев с ренессансной основательностью выписывает чайник, хлеб и кувшин, Николай Соколов по-барбизонски любуется розовыми отблесками заходящего солнца. Тут и законсервированный до конца XX века густой импрессионизм пейзажей Ивана Сорокина и Алексея Грицая, и легкие, озорные портреты братьев Ткачевых. Это простодушное и старательное искусство доставляет западному зрителю, продрогшему и оголодавшему в концептуальных пустынях, явное удовольствие. О том, что популярность искусства советской эпохи растет, свидетельствуют и цены на международных аукционах, опережающие самые смелые прогнозы. Художники старой закалки были трудолюбивы и плодовиты, но как бы не получилось так, что в ближайшем будущем нам придется далеко ездить, чтобы посмотреть на советскую живопись.