|
Рядовые построчной службы |
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
Вы читаете обычный детектив, не требующий от вас особых мыслительных усилий, и вдруг обнаруживаете, что на 22-й странице вызывающе-желтый пиджак грузина Дениса превращается в ярко-красную куртку армянина Дениса. Женщина-следователь Элла задумывается в ванной о загадке двойного убийства, а через две страницы, не успев обсохнуть, прямо из ванной входит в кабинет начальника.
Разумный человек не станет винить автора. Накладки понятны: два эпизода написаны разными людьми, а редактор неудачно свел их на соседних страницах — с кем не бывает. Что поделаешь, если любимый автор не успевает писать свои книжки в ногу с вашей любовью. Но не хочет он разочаровывать ни расчетливого издателя, ни благодарного читателя, потому и прибегает к помощи литературной бригады, не забывая, впрочем, повторять, что черпает вдохновение из современной жизни, а если кто ему и помогает сочинять, так разве что сеттеры или мопсы.
"Я буду Дюма-отцом, а вы будете моими 'неграми'"
Наиболее известна история Александра Дюма-отца. Разговоры о профессиональных помощниках в написании книги, о неофициальной профессии "литературного негра" начались с его знаменитых романов, число которых он сам знал не очень твердо (полное собрание сочинений 1846-1868 годов включает 301 том). Сначала некий Эжен де Мерикур, мечтавший писать за великого романиста, но отвергнутый им, опубликовал список подлинных авторов романов Дюма. А потом и ближайший "негр" Дюма молодой историк Огюст Маке решил подать на своего работодателя в суд с требованием признать его соавтором произведений и предоставил черновики романов про мушкетеров, про королеву Марго, про любовь и месть Дианы де Монсоро. Но суд признал господина Маке лишь техническим помощником, а никак не полноправным соавтором. Сам Дюма любил говорить, что у него в течение жизни было больше сотрудников, чем у Наполеона генералов, и это вполне нормально. "Компания Александра Дюма-отца" — классический пример того, что имя автора может являться главной ценностью произведений и гарантией их литературного качества.
Пример использования имени героя для раскрутки серии дает детективная литература конца XIX — начала XX века. После успеха высококачественной серии Артура Конана Дойла с вымышленным Шерлоком Холмсом в Америке попытались создать собственного героя, взяв за основу биографию реального Ната Пинкертона, знаменитого сыщика и бизнесмена, главы самого известного детективного агентства того времени. Успех породил моду, распространившуюся по всему миру и названную пинкертоновщиной. Выпуски книжек про короля сыщиков выходили регулярно (в наиболее популярных сериях — еженедельно), не отличались литературными изысками и почти всегда были анонимными — писали их все кому не лень. Выходили они и в России. Отечественные авторы имя свое, как правило, скрывали, стыдясь причастности к такого рода литературе, хотя среди причастных был замечен даже Куприн.
Но самая известная история про "литературных негров" в России связана с созданием культового романа "Двенадцать стульев". Вот как ее описывал Евгений Петров: "Мой брат Валентин Катаев... в то время тоже работал в 'Гудке' в качестве фельетониста и подписывался псевдонимом Старик Собакин. И в этом качестве он часто появлялся в комнате четвертой полосы.
Однажды он вошел туда со словами:
— Я хочу стать советским Дюма-отцом.
Это высокомерное заявление не вызвало в отделе особенного энтузиазма. И не с такими заявлениями входили люди в комнату четвертой полосы.
— Почему же это, Валюн, вы вдруг захотели стать Дюма-пером? — спросил Ильф.
— Потому, Илюша, что уже давно пора открыть мастерскую советского романа,— ответил Старик Собакин.— Я буду Дюма-отцом, а вы будете моими 'неграми'. Я вам буду давать темы, вы будете писать романы, а я их потом буду править. Пройдусь раза два по вашим рукописям рукой мастера — и готово. Как Дюма-перо. Ну? Кто желает? Только помните, я собираюсь держать вас в черном теле.
Катаев дал схему сюжета: 'Есть отличная тема — стулья. Представьте себе, в одном из стульев запрятаны ценности. Их надо найти. Чем не авантюрный роман?! Каждый из вас разрабатывает сюжет самостоятельно, а я все собираю воедино. Кстати, гонорар делим на троих поровну'".
Как видим, история изложена безо всякой буржуазной стыдливости — в духе времени, когда получили распространение всякого рода литературные и художественные бригады, коллективно трудившиеся над многофигурными живописными и литературными полотнами. В конце концов, как известно, Катаев решил подарить сюжет безвозмездно, потребовав разве что посвящение и золотой портсигар с первого гонорара. Посвящение он получил, а вот в свертке из папиросной бумаги, перевязанном розовой ленточкой, оказался дамский портсигар.
Но представьте себе, что Катаев все-таки опубликовал бы "Двенадцать стульев" под своим именем. Что изменилось бы? Да ничего, потому что "мотором" серии стал не Старик Собакин, не Илья Ильф и не Евгений Петров, а созданный ими герой — великий комбинатор, сын турецкоподданного Остап Ибрагимович Бендер, легко вынесший на своих молодых плечах и следующий роман "Золотой теленок". И только смертью Ильфа, концом НЭПа и неразворотливостью советских издателей можно объяснить отсутствие продолжений.
В современном книжном деле ситуация иная. Вспомним хотя бы недавнюю историю публикации романа "Рокировка" под именем Бориса Акунина на Украине. На обложке книги были поставлены копирайт "Б. Акунин" и название несуществующего издательства "Фениксчер-пресс", зарегистрированного якобы в Санкт-Петербурге. Как выяснилось, роман был опубликован несколько лет назад под именем настоящего автора (не имеющего никакого отношения к Григорию Чхартишвили — Б. Акунину), а сейчас его решили "переиздать" за авторством Акунина и при участии его героя Фандорина.
Могли бы, конечно, принести роман на подпись и предложить дальнейшее сотрудничество, но Григорий Чхартишвили известен своей серьезностью, с такими предложениями к нему так просто не подъедешь. Иные авторы такой серьезностью, граничащей со стыдливостью, не отличаются. Одно из крупнейших московских издательств выпускает книги в сериях "Современный российский детектив" и "Женский детектив" с периодичностью одна книга в две недели, всего же за пять лет было издано около 280 книг под одним именем. Наивно было бы думать, что небессмертный человек строчит книги с такой скоростью.
Как работает бригада
 |
 |
Второй вариант — наиболее оптимальный. Автор пишет сам, но с участием помощников. Писатель распределяет истории среди своих помощников и контролирует процесс написания рукописи — он ее вычитывает, подгоняет под свой стиль, вносит изменения. По нынешним временам почти штучная работа.
Вариант третий: автор пишет только краткий синопсис, а дальше рукописью занимается редактор. То есть в данном случае последнее слово, как правило, остается за ответственным редактором, а автор получает лишь отступные за имя.
Есть и четвертый вариант, который часто используют крупные издательства: автор как физическое лицо просто отсутствует. Формируются издательские проекты, регистрируется коллективный псевдоним, под него пишет литературная бригада, не претендующая на авторство.
"Нам давали краткую 'рыбу',— рассказывает Александр, подрабатывающий 'литературным негром'.— Например, жил-был следователь Иванов, потом поехал в Чечню расследовать убийство, вернулся и ушел в секту. А ты уже дальше расписываешь характер, ситуации, в которые попадал этот Иванов. Каждому дается какая-то часть сюжета, чтобы цепочка не могла 'сгореть' на одном из 'негров'. В команде работают, как правило, от двух до восьми человек, больше просто невыгодно.
Я писал один — два авторских листа в неделю, это примерно 40 тыс. знаков. Сколько платили? Сложный вопрос. За один авторский лист в среднем платят $50-60. Но потом звонят и говорят: 'Вот здесь нехорошо'. Ты переписываешь, а на выходе получается отдельный кусок текста, но денег за это уже никто не платит".
У редактора, как правило, существует своя проверенная команда "негров", с которой он работает. Пишут люди совершенно разные — от студентов, страдающих графоманией или прирабатывающих к стипендии, до тех, кто этим живет. "Команда формируется в основном через знакомых. Мне довелось учиться в одной группе с 'негром' предыдущего звена. Он, собственно, и предложил мне попробовать — деньги в тот момент были нужны, да и с фантазией проблем никогда не было. Вполне обычная схема".
Законные лица
Если книга обнародована путем ее опубликования, то, соответственно, авторские права принадлежат лицу, с чьего согласия она была обнародована, или фактически лицу, от которого была получена рукопись и которое представилось автором данного произведения. Лицо, предоставившее рукопись издателю, подразумевается автором произведения, и доказать, что писало другое лицо, практически невозможно.
Если лица изначально соглашаются печататься не под своим именем, то они ставят под угрозу дальнейшую возможность защиты своих прав.
Конечно, есть возможность подать в суд, направить рукопись на экспертизу, но закон скорее будет на стороне лица, представившего договор с издательством.
Закон, как видим, предпочитает не обращать внимания на существование "литературных негров". Тем не менее скандалы с сеансами разоблачения книжных титанов явно не за горами. Чем они закончатся — неважно, важно то, что однажды издательствам придется открыто признать существование "негритянских бригад", которые порождены фундаментальным законом рынка: спрос рождает предложение.
Возможно, что скоро творцы массовой литературы прекратят выдавать свои произведения за труд одного человека и поступят так же, как в свое время поступили кинематографисты. Есть серийная литература, есть сериалы, над созданием которых работают команды сценаристов. В титрах отдельной строкой обозначены "авторы сценария": одни отвечают за разработку массовых сцен, другие пишут диалоги... Еще лет 20-30 назад профессора киновузов иронизировали по поводу сценарных бригад, создававших литературную основу фильмов Феллини или Куросавы. Уникальная творческая индивидуальность была священной коровой для людей, которые в принципе не признавали такого явления, как массовая культура. Времена изменились, многим священным коровам комфортнее в стаде (то есть в массе). В том числе в литературном, управляемом профессиональными пастухами. Наверное, не за горами время, когда "негров" выведут из подполья и приравняют к обычным наемным работникам на рынке массовой культуры, а пастухи — режиссеры и продюсеры литературных произведений — будут обладать такими же правами и обязанностями, как их коллеги на ТВ. Пусть они и следят за одеждой героя и за ванной комнатой героини.