фестиваль кино
В Центральном доме предпринимателя открылся шестой фестиваль "Новое британское кино". Дипломатичность и оптимизм англичан, выбравших для открытия "Прощальный поцелуй" Кена Лоуча — мелодраму о счастливой любви мусульманина и католички,— оценила АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
Если доверять собственным чувствам и рассказам англичан, одним из результатов летних взрывов в Лондоне был страх потерять привычное чувство свободы и безопасности — то есть чуть ли не самое ценное ощущение от жизни в городе, где в метро на пассажира в любом наряде и с любым цветом кожи не просто не посмотрят косо, а искренне не обратят внимания. Половина фильмов из программы "Нового британского кино" если не говорят про терроризм и его последствия прямо (как "Гамбургский смертник" Антонии Берд — попытка реконструировать нью-йоркские события 11 сентября с точки зрения одного из смертников из гамбургской ячейки Аль-Каиды), то пытаются копнуть глубже и понять, насколько в принципе возможно мирное сосуществование в современном обществе представителей разных культур и религий. На фоне версий Антонии Берд, в картине которой главный герой сознательно отказывается от сытой семейной жизни ради перспективы оказаться за штурвалом летящего прямиком в башню ВТЦ "Боинга", и Кеннета Гленаана — режиссера "Ясмин" о ведущей двойную жизнь мусульманке, на работе носящей джинсы, а вечером маску примерной пакистанской жены,— показанный на открытии "Прощальный поцелуй" Кена Лоуча (тоже, между прочим, отметившегося в теме терроризма и снявшего посвященную Англии главку в фильме о событиях 11 сентября) выглядит верхом оптимизма.
Оригинальное название картины "Ae fond kiss" — начало строфы из прощальной песни Роберта Бернса, известное в переводе Самуила Маршака как "Поцелуй — и до могилы мы простимся, друг мой милый",— вовсе не намек на драматичную концовку отношений героев. В сонном Глазго за эмоциями гоняются, похоже, только ученики младших классов католической школы, забавы ради однажды задразнивших до слез ученицу из Пакистана. От расправы девчонка с взрослым братом Касимом спасаются в кабинете музыки, где что-то романтическое, встряхивая пергидрольными кудрями, как раз наигрывает учительница музыки Ройзин. Через неделю после знакомства ирландка просит Касима затащить ей в дом рояль и делает все более смелые намеки, в ответ на которые пакистанец только напрягается — но не в силу равнодушия к фигуристым блондинкам, а из-за перспективы скорой свадьбы с приезжающей в Шотландию кузиной.
Ярлык "современной истории Ромео и Джульетты", который уже успели прилепить к фильму Кена Лоуча, "Прощальному поцелую" служит скорее дурную службу. Сходство с классическим сюжетом исчерпывается чувствами героев (мягко говоря, не сопоставимыми по градусу с шекспировскими страстями) и контрастом между мирами, в которых вполне комфортно до встречи друг с другом существуют мусульманин Касим и католичка Ройзин. Любовь не всегда оправдание для того, чтобы ломать жизнь себе и другим, и не гарантия, что человек вообще решится на серьезные жертвы — и то, что Кен Лоуч не пытается никого убеждать в обратном, решать все проблемы своих героев взмахом сюжетной палочки или, на худой конец, заставлять влюбленных прибегнуть к придуманному еще Шекспиром решению, помогает проникнуться к "Прощальному поцелую" симпатией. Ближе к концу фильма господину Лоучу наскучивает играть в любовную мелодраму, и его уже сожительствующие назло половине Глазго герои начинают в жанре реалистично выписанного семейного скандала озвучивать претензии к религии и образу жизни друг друга. В ссорах каждый успевает проявить собственные комплексы, мутировавшие в повод попрекать чем-то партнера ("Думаешь, легко жить и чувствовать себя вторым сортом?" — орет разругавшийся с многочисленной родней Касим на Ройзин, которая не упускает случая напомнить ему, что из-за "греховного сожительства с некатоликом" ее уволили из школы), но и понять, что проблемы с несовпадениями во взглядах на жизнь решаются не логикой, а лишь готовностью принять чье-то несходство как данность. Разжигание межнациональной розни в конкретно взятой семье Кен Лоуч пресекает одним старым проверенным средством — пусть и не прощальным, но поцелуем. Концовка, возможно, чуть-чуть слишком оптимистичная; но хеппи-энд британцам в последнее время нужен хотя бы на экране.