Президент Киргизии Садыр Жапаров отверг обвинения США в том, что его страна помогает России обходить санкции. Он дал понять, что РФ незачем прибегать для этого к услугам «маленького Кыргызстана», когда под боком у нее Китай и «четыре тысячи километров общей границы». Тем не менее Запад эти аргументы, похоже, не убеждают. Корреспонденты “Ъ” в Бишкеке Светлана Архангельская и Кабай Карабеков разбирались, в чем суть претензий к республике и что отвечают на них киргизские официальные лица.
Президент Киргизии Садыр Жапаров
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Президент Киргизии Садыр Жапаров
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
США продолжают подозревать страны Центральной Азии в помощи России в обходе западных санкций. На этот раз досталось Киргизии, правительство которой влиятельный американский сенатор Роберт Менендес в письме лично президенту страны Садыру Жапарову уличил в содействии РФ. В ответном письме господин Жапаров выразил мнение, что требования господина Менендеса к Бишкеку соблюдать введенные Западом санкции — не что иное, как попытка надавить на Киргизию.
«На мое имя приходят письма от многих видных политиков. Это я расцениваю как обычный повод, чтобы оказать давление на Кыргызстан и перетянуть нас на свою сторону. Но мы этого не допустим. Мы независимая страна»,— заявил господин Жапаров. Он также указал, что граница между Россией и Китаем составляет 4 тыс. км и «если Россия захочет, то она может вагонами или же баржами по морю завезти любой товар, который пожелает».
Вместе с тем президент Жапаров заверил, что республика проводит многовекторную внешнюю политику и придерживается нейтральной позиции в вопросе России и Украины, и счел нужным напомнить, что после того, как груз в виде дронов, направлявшийся из Киргизии в РФ, был недавно задержан в Казахстане, а четыре киргизские компании попали под санкции, вывоз беспилотников из страны оказался под запретом.
Ранее, 2 июня, на саммите Центральная Азия—ЕС Садыр Жапаров уверял представителей Евросоюза, что Бишкек «с пониманием» относится к просьбам европейских партнеров соблюдать ограничения. До этого, в апреле—мае, состоялась целая серия визитов в страну представителей стран Европы и США, которые также напоминали местным властям о санкционных рисках.
Между тем с начала активной фазы российско-украинского конфликта в 2022 году действительно наблюдается аномальный всплеск торговли между Киргизией и Европой.
По данным Национального статистического комитета республики, в 2022 году импорт из европейских стран увеличится почти в три раза по сравнению с предыдущим годом. Европейская статистика показывает, что объем экспорта в Киргизию в 2022 году из разных стран континента увеличился в десять раз. При этом, по данным киргизского Министерства экономики и коммерции, товарооборот страны с Россией в том же году увеличился на 40,8%. Неудивительно, что еще в конце июня 2022 года США включили Киргизию в список стран, через которые подсанкционные товары могут попадать в Россию и Белоруссию.
А 20 июля 2023 года США все-таки ввели санкции в отношении четырех компаний из республики из-за поставки в Россию запрещенных товаров. Информацию об этом опубликовало управление по контролю за иностранными активами Минфина CША. Месяцем ранее в санкционном списке оказалась другая киргизская компания. Четыре из пяти попавших под санкции фирм были зарегистрированы в марте и июне 2022 года. Одна — в 2012 году, но изменила профиль деятельности с правовой на международную торговлю. Сейчас ГКНБ Киргизии (аналог ФСБ) проводит проверку этих и других компаний.
Правда, в Министерстве экономики и коммерции республики заверили “Ъ” в беспочвенности всех подозрений, поскольку «в рамках ЕАЭС действие Протокола о мерах нетарифного регулирования в отношении третьих стран (Приложение 7 к Договору о ЕАЭС) не распространяется на меры экспортного контроля и военно-техническое сотрудничество». Там отметили, что государственная политика в области экспортного контроля — составная часть «исключительно внутренней и внешней политики Кыргызской Республики и осуществляется в целях обеспечения безопасности страны, ее политических, экономических и военных интересов».
При этом экономические интересы страны плотно завязаны на Россию.
Так, Москва и Бишкек имеют основательную договорно-правовую базу торгово-экономического сотрудничества в виде договора о ЕАЭС, соглашения о зоне свободной торговли СНГ, двухсторонних соглашений и участия обеих стран в ВТО.
Естественно, что в такой ситуации республика чувствует себя уязвимой в финансовом плане, местные банки опасаются отключения от SWIFT при худшем сценарии, но также стараются избежать попадания в SDN-список по вторичным санкциям США, поскольку это усложнит работу с международными платежными системами и финансовыми ресурсами, а также вызовет трудности с выпуском кредитных карт.
В попытке минимизировать риски половина местных банков к началу ноября прошлого года приостановила обслуживание карт «Мир». В минувшем июле шесть крупнейших банков страны сообщили о временном прекращении работы с попавшей под санкции российской платежной системой «Юнистрим», а также усложнилась процедура открытия нерезидентами компаний в Киргизии.
«Если раньше через Россию работали все банки, то, когда Россию отключили от SWIFT, мы перешли в Корею. То есть нас могут отключить одним щелчком. Да и другие меры они могут принять в этой сфере, что сильно затронет нашу экономику. Поэтому наши действия в отношении карточки "Мир" и другие усложнения операций Россия и остальные страны должны понять. Мы готовимся к различным сценариям. Но не думаю, что Запад пойдет на крайние меры. Не будут же они ссориться с Центральной Азией»,— сказал “Ъ” парламентарий от фракции «Ынтымак» («Дружба»), член Комитета по бюджету, экономической и фискальной политике Марлен Маматалиев.
Тем более что не только частный сектор пытается принять меры финансовой безопасности. Еще в феврале 2023 года в республике ужесточили экспортный контроль. Мониторинг товаров двойного назначения через систему электронных счетов-фактур поручили налоговой и таможенной службам. Теперь, утверждают власти Киргизии, любая внешнеэкономическая операция с товарами двойного и военного назначения возможна только после получения соответствующего разрешения от госорганов. Кроме того, как уверяют в Минэкономики и коммерции, на постоянной основе проводятся встречи с бизнесом республики, которому рассказывают об особенностях незаконного ввоза и вывоза товаров.
Так или иначе все это в сумме привело к снижению, по данным Минэкономики и коммерции, экспорта в Россию на 9,6% в первом полугодии 2023 года. Это, впрочем, не уберегло, как известно, ряд компаний от западных санкций.
По мнению господина Маматалиева, ограничения были введены «для устрашения» не только Киргизии, но и других стран. Депутат пояснил, что до этого Бишкеку давали определенные сигналы через СМИ, а эмиссары из Европы и США об этом же говорили на встречах с представителями госструктур республики.
«Тогда мы, в свою очередь, говорили, что мы члены ЕАЭС, у нас открыты границы, их невозможно закрыть и тем более фиксировать все товары. Есть общий Таможенный союз, и товарооборот с РФ у нас составляет около $3 млрд. Кроме того, Россия наш стратегический партнер. Поэтому мы делаем акцент на том, что негосударственные компании нарушают санкции»,— пояснил депутат.
По его словам, в Киргизии «фактически за один день можно открыть компанию ОсОО (аналог ООО.— “Ъ”)», и сделать это может любой гражданин республики совместно с гражданами других стран. «Можно открывать компании через других людей, если на тебе санкции, новые компании продолжат свою деятельность. Компании легко закроются, и легко откроются новые. Если продолжать каждый раз вводить санкции на новые компании, то в принципе политически для них это будет удобно, а экономику у нас не так сильно затронет. И вроде бы все в рамках: работа делается с их стороны, и с нашей стороны тоже делается»,— добавил Марлен Маматалиев.
Тем не менее пока неясно, куда повернется ситуация. В одиннадцатом пакете санкций ЕС описан новый механизм взаимодействия со странами, которые помогают России. Сейчас речь идет о точечных мерах против конкретных компаний, но, если сотрудничество продолжится, могут быть предприняты более жесткие шаги в виде ограничения экспорта.