премьера театр
В Российском молодежном театре инсценировали повесть Бориса Васильева "А зори здесь тихие...". В качестве режиссера дебютировал молодой артист театра Александр Устюгов. На премьере побывала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
"А зори здесь тихие..." играют на сцене, отделенной от зала большими брезентовыми полотнищами, и зрители сидят здесь же, на скамейках в пять рядов, словно попали в какой-то полевой прифронтовой театр. Такая камерная, интимная обстановка, когда до актеров можно дотронуться рукой и разглядеть каждое движение глаз,— это уже половина успеха. Здесь можно просто сидеть на стульях и, глядя в зал, читать повесть Бориса Васильева, как это делают актеры МХТ в спектакле "Пролетный гусь" по прозе Виктора Астафьева — эта литература способна сама завоевать зрителя. Но Александр Устюгов, как всякий начинающий и потому амбициозный режиссер, не захотел пойти по пути "чтецкого" театра. Свой первый спектакль он решил сделать зрелищным, динамичным и эффектным, в духе современных фильмов про войну.
В углу сцены притаилась зенитка, из которой девочки очень реалистично и шумно лупят по вражеским самолетам. Гремят выстрелы и взрывы (в РАМТе всегда любили пиротехнику), заставляя впечатлительных зрительниц взвизгивать. Сцену то и дело застилает густой дым, изображающий то болотный туман, то пар горячей баньки, то гарь боя. Немцы, одетые как бойцы спецназа, с фонариками на плече, спускаются из-под колосников по веревке. Ту же баньку режиссер устроил в жанре театра теней: за занавесом из простыней девушки хлещут друг друга вениками, трут спины мочалками, носятся с шайками — и все это под залихватскую народную музыку, записанную, как и все остальные треки, ансамблем француженки Натали Плэже, чье сотрудничество с театром началось с постановки "Эраста Фандорина".
Эффектно и неожиданно Александр Устюгов вышел из положения в сцене гибели Лизы Бричкиной: актриса постепенно проваливается в прикрытый брезентом люк, собирая вокруг себя грязно-бурые складки, будто действительно тонет в болоте. А для Гали Четвертак постановщик соорудил из длинного куска холста настоящую дорогу в небо, до конца которой она так и не успеет добежать. Но все эти находки, которыми чересчур увлекся режиссер, сослужили плохую службу спектаклю в целом: удивляясь спецэффектам, зрители забывают сопереживать героиням, и порою после очередной гибели одной из девушек в зале можно услышать не всхлипы, а сдавленный смешок. Подвела режиссера и не очень удачная, местами затянутая инсценировка. Так, старшина Васков несколько раз приказывает Гале Четвертак сидеть в засаде, но она упрямо ползет за ним — и вот они ползают по сцене туда-сюда, а действие тем временем стоит.
С актрисами спектаклю повезло больше. Неожиданным получился у Татьяны Матюховой образ Гали Четвертак — задиристой, похожей на мальчишку, колючей пигалицы и вдохновенной врушки. Соня Гурвич в исполнении Марии Рыщенковой из романтичной, утонченной барышни тоже превратилась в комический персонаж — неприспособленную к жизни отличницу-недотепу, у которой в волосах вечно торчат бумажки, а в сапогах — цветочки. Ульяна Урванцева отлично сыграла Лизу Бричкину — скромную и порывистую деревенскую девушку с типично русским обаянием и прячущейся улыбкой. Дарья Семенова наградила Риту Осянину неуживчивым, жестким характером. А вот Рамиля Искандер перестаралась, изображая легкий характер своей Женьки Комельковой, и самая яркая героиня повести, в которую после фильма с Ольгой Остроумовой была влюблена вся страна, стала похожей на сексапильных, но недалеких героинь нынешних телесериалов.
Как бы честно ни стремились молодые создатели спектакля прикоснуться к прошлому, окунуться в другую эпоху и почувствовать ее, все равно интонации, манера разговора, мимика не дают ни на секунду забыть, что перед нами мальчики и девочки, воспитанные на боевиках и блокбастерах, которые даже Великую Отечественную войну воспринимают через эту киношную призму. Впрочем, сам Борис Васильев, пришедший на премьеру, был не так строг к актерам. После спектакля он сказал, что тронут тем, что ребята, годящиеся ему во внуки, играют эту повесть, написанную 46 лет назад, с полной отдачей, несмотря на то что для них это дела давно минувших дней. И с этим трудно не согласиться.