Совершенно очевидно, что в Москве сегодня нужно навести порядок. Бесспорно, это требует применения решительных мер, ограничивающих свободу граждан. Однако возможность разрешения всех проблем самым простым из существующих способов — путем силового принуждения — столь соблазнительна, что, раз на такое решившись, довольно трудно отказаться от этого в дальнейшем.
И это вызывает вполне обоснованное беспокойство: хватит ли у нынешнего руководства воли и благоразумия не поддаться соблазну сохранить свое силовое преимущество не только на эту неделю и не только в Москве?
Ъ провел блиц-опрос своих постоянных читателей, мнения которых о введении ЧП и цензуры мы публикуем ниже.
Сергей Егоров, президент Ассоциации российских банков: "Я могу выразить мнение как свое, так и большинства членов ассоциации. И мы, кстати, его уже не раз высказывали. Члены ассоциации полностью поддерживают действия президента, в том числе и его решение о введении чрезвычайного положения. Введение цензуры в средствах массовой информации — явление, безусловно, временное и принято в рамках этого чрезвычайного положения. Что касается выборов, то они должны быть, безусловно, одновременными — как парламента, так и президента".
Владимир Виноградов, председатель правления Инкомбанка: "Я считаю, что меры, принимаемые президентом для наведения порядка, правильны. Согласно статистике, после введения чрезвычайного положения не было ни одного угона автомобиля и ни одного разбойного нападения. В нынешних условиях это очень важно. Цензура — тоже элемент чрезвычайного положения. Ответ на второй вопрос я уже давал. Я считаю, что одновременные выборы и парламента и президента — единственный разумный выход из создавшегося положения".
Георгий Васильев, президент АО "Росико" (бывший президент МТБ): "Равновесие, пусть даже шаткое, на протяжении двух лет после августовского путча было на руку свободным предпринимателям. Это привело к формированию новых сил, на которые смогла опереться российская демократия. Сейчас последствия московских событий непредсказуемы. Лучше бы это равновесие продолжалось. Нынешнее же введение цензуры в средствах массовой информации меня весьма беспокоит — я боюсь усиления контроля исполнительной власти над властью четвертой".
Борис Каськов, бизнесмен: "Сегодня утром я видел в руках у прохожего газету, вышедшую с броским заголовком 'ВИВАТ, ПРЕЗИДЕНТ!', а позвонивший приятель поздравил меня с кончиной коммунизма. Примерно так же, лишь с разными оттенками восторга, выглядят и другие отклики средств массовой информации и комментарии оставшихся на свободе политических деятелей. Я никогда не симпатизировал ни Верховному Совету, ни тем более национал-патриотам и коммунистам. Но, видя последствия действий президента и лояльных ему сил, должен заявить: эти действия являются вопиющей некомпетентностью, повлекшей за собой трагические последствия.
Столкнувшись с оппозицией в лице правых партий и движений, президент не смог организовать дееспособный демократический блок и обнаружил свою несостоятельность как политик. Президент проявил себя как недальновидный государственный деятель, не сумев правильно оценить масштабы и социальную базу сопротивления, которое встретит его указ от 21 сентября.
Достаточно было вспомнить лица разъяренных люмпенов под предводительством Анпилова во время первомайской демонстрации, чтобы предвидеть, что в борьбе за лидерство на политической сцене Руцкой, Хасбулатов, Анпилов, Ачалов и другие, лишившись возможности вести борьбу политическими средствами, могут пойти на вооруженное сопротивление.
Однако к утру понедельника, еще до начала штурма Белого дома, реальная власть, контроль над вооруженными силами и милицией оставались в руках президента. И из множества вариантов восстановления спокойствия он избрал самый жесткий и поэтому именно на нем лежит ответственность за пролившуюся кровь. Пушки стреляли не по лидерам оппозиции (все они живы), а по Белому дому, где, кроме боевиков, находились сотни невооруженных людей.
Не сумев предотвратить кровопролитие в Москве, президент перестал быть гарантом безопасности и спокойствия своих сограждан. Установившийся в стране режим 'демократической диктатуры' ничего общего не имеет с реальной демократией, ибо этот режим отверг основополагающее право любого человека: право на жизнь.
Мое частное мнение не отражает позиции какой-либо политической партии или движения, в нем не содержится никаких призывов к согражданам, кроме одного: воздержитесь от лишних восторгов по поводу этой кровавой 'победы'".
Юрий Милюков, сопредседатель объединения "Предприниматели за новую Россию", председатель биржевого комитета МТБ: "Моя позиция не изменилась — я по-прежнему считаю, что в целях достижения общественного согласия необходимы одновременные выборы президента и парламента России. Заявления газет о введении цензуры считаю не более чем рекламным трюком. Если у вас в редакции сейчас работает цензор, вы можете его смело послать подальше и отправить в типографию то, что вы написали. И это будет законно, поскольку никакого указа о цензуре, насколько мне известно, не принималось и закон о свободе печати никто не отменял".
Валерий Неверов, председатель совета директоров многопрофильного концерна "Гермес": "Я считаю невозможным установление диктатуры Ельцина уже в силу недееспособности нынешней власти, которая не способна ни прогнозировать, ни контролировать ситуацию в стране, что лишний раз подтвердили последние события. Авторитарную власть я отвергаю в принципе как таковую и считаю необходимым наличие хоть каких-то представительных структур. Если нет парламента, то должен быть хотя бы Совет Федерации. Закрытие ряда газет и введение цензуры — это абсолютно неприемлемая вещь, поскольку репрессивные меры лишь повышают популярность этих изданий и пропагандируемых ими идей и в нынешних условиях вряд ли окажут существенное влияние на формирование общественного мнения".
Сергей Родионов, председатель правления банка "Империал": "Вряд ли у президента был другой выбор. Сейчас России как никогда нужна сильная власть. А любое неосторожное слово политиков или журналистов может обернуться повторением трагедии. Главное теперь — сохранить выдержку и спокойствие, пусть ценой цензуры или запрета правых партий. Разумеется, нужны досрочные выборы. Мне кажется, не стоит говорить об одновременных выборах президента и нового парламента — если все ветви власти ринутся заниматься рекламой собственных персон, кто будет решать более прозаические проблемы — например, как накормить страну или стабилизировать рубль?"
Гарегин Тосунян, президент Технобанка: "В условиях чрезвычайного положения введение цензуры, приостановление выхода правых газет, некоторых политических партий и организаций выглядит вполне естественным. Издания и партии, призывающие к насилию и свержению президента, должны быть запрещены. В дальнейшем их судьбу, вероятно, решит суд. Считаю, что это не повлияет на процесс проведения демократических выборов".
Юрий Нагибин, писатель: "Демократия — это закон, и, самое главное, строгое соблюдение закона. Демократия — это не игра в бирюльки и интеллигентская болтовня, а мы этим занимались все последнее время. По-моему, введение чрезвычайного положения и, соответственно, чрезвычайных мер в виде цензуры вполне оправданно. Если мы хотим прийти хоть к какому-то подобию демократического общества, то мы должны быть суровы с теми, кто нарушает закон. Поэтому закрытие прокоммунистических фашиствующих изданий типа 'Дня' и 'Пульса Тушина', которые откровенно призывали к свержению законного правительства, вполне оправданно. Эти газеты были не просто вредны, но и преступны. И Степанкова надо было снять давным-давно за то, что процесс над компартией он превратил в чистоплюйский фарс. Пока к Ельцину у меня претензий нет, кроме одной — он добивался разрешения противостояния без крови, а оно прошло с большой кровью".