дело Кулаева
Вчера в Верховном суде Северной Осетии на процессе по делу бесланского террориста Нурпаши Кулаева потерпевшие и свидетели дали показания, прямо противоречащие в версии Генпрокуратуры. По их словам, террористы действовали в Беслане не одной, а двумя группами. Причем одна из них заранее проникла в город. Кроме того, свидетель сообщил, что боевики заставили его доставать оружие и взрывчатку, которые были заранее спрятаны в школе.
Первым суд допросил Казбека Торчинова, которого признали потерпевшим, потому что во время штурма сильно пострадал его дом, расположенный возле 1-й школы. Потерпевший Торчинов сразу же заявил, что расскажет "все, что видел все три дня". Утром 1 сентября Казбек Торчинов смотрел на школьную линейку из окна своего дома, когда неожиданно раздались выстрелы.
— У главного входа в школу стоял человек в маске и с автоматом,— вспоминал потерпевший.— Он вышел из здания (школы.— Ъ). Потом подал кому-то знак. Я посмотрел в ту сторону и увидел, как к школьным воротам подъехал ГАЗ-66. Когда машина остановилась, из нее выпрыгнули ровно 25 человек с автоматами. Я специально их считал и не могу сейчас ошибаться. Еще двое сидели в кабине. Те, которые выскочили из грузовика, начали загонять детей в спортзал, а минуты через две-три к ним присоединились еще человек семь-восемь. Они уже выбежали с другой стороны.
Показания потерпевшего Торчинова свидетельствовали о том, что террористы действовали в Беслане как минимум двумя группами. Одна из них проникла в город заранее и подготовила захват школы. Вторая приехала в Северную Осетию из Ингушетии в день совершения теракта. Другие очевидцы, еще не выступавшие в суде, рассказывали Ъ, что лидерами группы #1 были Владимир Ходов, ранее учившийся в школе #1, и некий чеченец, известный под именем Али. Группу #2 возглавлял Руслан Хучбаров (Полковник). В управлении Генпрокуратуры по Южному федеральному округу, расследующем "большое" дело о теракте в Беслане, ранее утверждали, что версия о двух группах неоднократно проверялась, но подтверждения не нашла.
Между тем потерпевший Торчинов продолжал давать показания. Он рассказал, что сразу после того, как заложники оказались в спортзале, боевики начали бить стекла в окнах, а затем поставили на подоконники в качестве живого щита маленьких девочек.
— В этот же день лично я видел, как из окна второго этажа выбрасывают тела. Не знаю, были это трупы или нет, но я насчитал 15 выброшенных тел,— вспомнил свидетель.
Помимо этого Казбек Торчинов вспомнил, что 1 сентября к нему в дом приходил майор из УФСБ по Северной Осетии:
— Он сказал мне, что боевики не смогут прорваться, что стоит три кордона оцепления, на что я ему ответил: это неправда, потому что если бы было оцепление, оно должно было в моем огороде находиться, а ни у меня, и ни у кого из моих соседей его не было. Можно было прийти в дом, расстрелять всех и идти туда, куда хочешь.
Таким образом господин Торчинов опроверг еще один вывод Генпрокуратуры — школа была надежно блокирована и никто из находившихся в ней боевиков вырваться не мог.
— Как по-вашему, сколько было боевиков в школе? — спросил у свидетеля адвокат потерпевших Сослан Кочиев.
— Никак не менее 45 человек,— уверенно заявил господин Торчинов.— Я сделал такой вывод еще в первый день, так как еще до того момента, когда приехал грузовик, в школе уже стреляли. И стрелял далеко не один человек.
И здесь господин Торчинов привел данные, отличающиеся от следственных,— в Генпрокуратуре считают, что боевиков было 32.
О начале штурма Казбек Торчинов вспомнил во всех подробностях:— Подъехала машина, из которой вышли четверо в форме МЧС. Они подняли руки и пошли к открытому окну, где, судя по всему, сидел кто-то из боевиков. Поговорили и начали загружать трупы в машину. К ним вышел один из террористов и смотрел, как они работают. В один момент, боевик как будто что-то заметил и шмыгнул обратно — внутрь школы. И сразу же после этого в угол школы начали стрелять из БТР. Зачем он стрелял, я не знаю, но через несколько секунд после этого произошел первый взрыв.
Подумав немного, Казбек Торчинов добавил:— Я не могу понять, почему не пустили в школу рвавшегося туда Масхадова (бывший президент Ичкерии Аслан Масхадов готов был вылететь в Беслан, чтобы разрешить ситуацию с заложниками.— Ъ)? Стыдно было? А сегодня не стыдно на мемориал смотреть?
Показания десятилетнего Сармата Худалова также стали сенсацией.— Меня вместе со старшеклассниками повели в актовый зал,— рассказывал мальчик.— Боевик начал сразу разбивать сцену. Доски отодрал и сказал, чтобы мы залезли туда и достали ящики. Они стояли в самом конце сцены, у стены. Железные большие ящики. Нам сказали спустить их вниз — в кабинет напротив спортзала. Когда мы их принесли туда, боевики их открывали и я видел, что в них гранаты двух видов, автоматы и мины.
Напомним, Генпрокуратура утверждала, что все оружие и взрывчатку боевики привезли с собой на ГАЗ-66 и в школе заранее они никаких тайников не делали. В этой связи в Генпрокуратуре утверждали, что все подозрения в адрес директора школы Лидии Цалиевой со стороны потерпевших, считающих ее чуть ли не пособницей террористов, не имеют никаких оснований.
— Ты знаешь старшеклассников, которые вместе с тобой доставали ящики? — спросила у мальчика гособвинитель Мария Семисынова.
— Нет,— ответил Сармат.— Но они точно наши старшеклассники были.О том, что оружие в школе было, свидетельствуют, хоть и косвенно, и показания потерпевшей Ирины Авдониной — библиотекаря 1-й школы.
— Как только началась стрельба, я заметила одного из боевиков, который стоял у входа в фойе и кричал: "Где библиотека?" Потом я видела, что полы в библиотеке были вскрыты, но я не знаю, что там искали боевики.