балет
В Мариинском театре открылся балетный сезон. Давали обычное в таких случаях "Лебединое озеро", но одно обстоятельство не могло не привлечь всеобщего внимания — это был дебют Дианы Вишневой, самой амбициозной русской балерины, в самом статусном спектакле русского репертуара.
Открытие сезона — дело исключительно ритуальной важности, и, как правило, в этот вечер дают "Лебединое озеро", видимо, опасаясь, что любой другой спектакль может нарушить карму русского балета на год вперед. А больше спектакль не вызывает в массах никаких эмоций — ну открыли, ну опять. Даже если в главной партии выступает гарантом художественной стабильности сама Ульяна Лопаткина.
Но в этот раз зал был переполнен. И понятно почему: "Лебединое озеро" — та единственная партия классического репертуара, которая по идее противопоказана Диане Вишневой самой природой. Но балерина была очевидно и непримиримо убеждена в обратном. Природе и простой житейской логике она противопоставила свою несокрушимую волю, ту, которая в свое время заставляла юную госпожу Вишневу трижды поступать в балетное училище, пока комиссия не сдалась. И, собственно, эта воля сделала Диану Вишневу теперь планетарно известной балериной. Словом, были веские основания думать, что "Лебединое озеро" она тоже победит. Балет госпожа Вишнева обкатала во многих западных театрах и только после этого рискнула дать решающий бой в своем собственном. И это тоже понятно: балерина-генерал не может не танцевать главный русский спектакль.
Это было не просто "Лебединое озеро" с парадоксальной балериной. Это был вызов. От напряжения в зале трещало электричество. Билетерши выгоняли из партера и лож безбилетных танцовщиков. Балетоманы сбивались в группы. Уже в темноте, сгорбив спину, в партер проскользнула Ульяна Лопаткина, всю белую картину она простояла в углу партера, дружелюбно хлопала и госпоже Вишневой, и большим, и маленьким лебедям, но на черном акте замечена не была.
Сам спектакль выглядел так, как и положено первому в сезоне: труппа еще не вполне пришла в себя после отдыха, проведенного среди шведских столов в курортных отелях all included. Громко бряцающие пуантами лебеди были явно ошеломлены мыслью, что впереди еще целый год работы. Хотя вот Игорь Колб в роли принца Зигфрида демонстрировал отличную форму и, похоже, всерьез нацелился стать главным в Мариинке исполнителем теноровых партий всяких там принцев и графов сложной судьбы.
Диана Вишнева и не пыталась притворяться, что "Лебединое озеро" ей подходит. Кажется, она намеревалась сыграть как раз на разнице: задумчивая, раскатистая и широкая, как классицистский стих, хореография против динамичной, импульсивной и очень драматичной балерины. С самой первой сцены госпожа Вишнева постаралась взять нервный, раскаленный и драматичный тон. Лебединая принцесса Одетта билась с принцем не на жизнь, а на смерть, линии тела были предельно заострены и скручены, а руки вместо лебединых porte de bras и вовсе образовывали моментами какие-то кубистические конструкции.
Определенно, это была не "первая встреча", как указано в либретто, за танцами госпожи Вишневой чувствовалась долгая, запутанная история взаимоотношений. И это, конечно, понятно, так уж устроено само балетное искусство: Ульяне Лопаткиной достаточно просто вытянуть свои длинные руки, чтобы история Одетты звучала значительно и трагично, а сколько извилистых и темпераментных движений приходится совершить невысокой Диане Вишневой, чтобы заполнить ту же единицу времени? Можно было рассчитывать, что уж в дворцовом акте Диана Вишнева возьмет реванш: партия черного лебедя позволяла ей и поддать жару своим прославленным темпераментом, и блеснуть своей феноменальной техникой. Но, к всеобщему удивлению, именно в этом действии температура спектакля резко упала. Даже фуэте были сделаны четко, но без того драйва, которым Диана Вишнева обычно умеет взвинтить зал. Видимо, делая ставки в этой игре, госпожа Вишнева все фишки истратила на белый акт.
Для Мариинки все случившееся выглядит весьма странно. До сих пор театр выглядел каким-то, что ли, слишком разумным, гигиеничным, западным. Он обуздал капризы собственных артистов. Планировал репертуар, строил стратегии, последовательно учил Баланчина и Форсайта. И его очень непохожие друг на друга примы-балерины с улыбкой выглядывали каждая из своего балета: например, госпожа Лопаткина — из "Бриллиантов", а госпожа Вишнева — из "Рубинов". Все выглядело правильно и хорошо, даже как-то слишком. В случае с "Лебединым озером" Дианы Вишневой театр выглядит как менеджер среднего звена в загуле: с безумным, но счастливым взглядом и съехавшим набок галстуком — в жизни такое бывает. А вот если такое случается в музыкальном театре, то "Лебединое озеро" Дианы Вишневой вполне может стать началом новой эры: эры примадонн, как в "Ла Скала" 50-х. Тогда, конечно, будет уже не до всяких там Форсайтов: репертуарная политика будет всякий раз сверена с самочувствием звезды, а примадонны-тигрицы, священные чудовища, прекрасные и ужасные, будут биться друг с другом на сцене и за кулисами в непримиримой войне. Это зрелище, впрочем, тоже обещает быть любопытным.