Бельгийский куратор выставки "Ангелы истории" БАРТ ДЕ БАЭР ответил на вопросы ИРИНЫ Ъ-КУЛИК.
— Насколько московский концептуализм можно считать тем же художественным течением, что и западный концептуализм?
— Мы, конечно, можем найти для него другое имя и называть его, скажем, блублаблуп. Но этот блублаблуп все равно реальное, состоявшееся художественное течение, предложившее свое представление о том, чем может быть современное искусство, как оно может быть связано с политикой и культурой. К тому же московский концептуализм если и не тождественен западному, то в любом случае современен ему.
— Искусство, представленное на вашей выставке, принадлежит к локальной истории России или ко всемирной истории искусства?
— Россия представляет собой весьма значимую часть Европы, и это просто абсурдно, что Европа не использует этот резервуар художественных идей. На культуру России махнули рукой так же, как махнули рукой на ее политику и экономику — и это несправедливо. Тем не менее нам не хотелось делать историческую или энциклопедическую выставку — скорее мы хотели показать, как история идей вписывается в некие географические координаты. Мне нравится концепция Иосифа Бакштейна, полагающего, что художник находится по ту сторону реальной истории и в то же время почти помимо своей воли является ее частью.
— Что для вас было важнее — показать актуальных художников, продолжающих линию московского концептуализма, или представить концептуализм как бэкграунд самых популярных представителей актуальной российской арт-сцены?
— "Ангелы истории. Московский концептуализм и его влияние" — это вторая выставка о ситуации в русском искусстве, которую я делаю. Первая — "Горизонты реальности", которую я делал вместе с Виктором Мизиано, была посвящена исключительно актуальности. Но еще тогда я заметил, что для того, чтобы местная публика воспринимала то, что делают художники вроде Анатолия Осмоловского или Олега Кулика, всерьез, не хватает контекста, некоей исторической базы. Теперь нам с Иосифом Бакштейном, который является не просто специалистом по истории русского неофициального искусства, но и свидетелем этой истории, было очень важно найти способ представить путь, который прошло российское искусство от концептуализма и до наших дней, не впадая при этом в академический историзм. Вместо того чтобы выстраивать какие-то мифические связи с русским авангардом, как это обычно делается на выставках искусства из России, нужно проследить реальное влияние таких художников, как Илья Кабаков, Эрик Булатов, Виталий Комар и Александр Меламид или Андрей Монастырский — фигура, ключевая для московской арт-сцены, но, увы, почти неизвестная на Западе.