расследование Беслана
Подключение к расследованию бесланской трагедии высокопоставленного десанта из Москвы — спецкомиссии Генпрокуратуры во главе с замгенпрокурора Владимиром Колесниковым — дало первый и весьма неожиданный результат. Вчера совет парламента Северной Осетии направил обращение генпрокурору РФ Владимиру Устинову, осуждающее начавшуюся на этой неделе активную политическую и следственную деятельность его зама. Парламент впрямую потребовал от господина Колесникова принесения официальных и публичных извинений руководству республики, в чей адрес уже "прозвучали скоропалительные выводы и резкие обвинения". Депутаты заявили, что прокуратура пытается оказывать на них давление. Этот скандал продемонстрировал, что задачу, поставленную президентом РФ Владимиром Путиным, господин Колесников с ходу выполнить не смог. С подробностями — специальный корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
Замгенпрокурора Колесников появился в Беслане во главе спецкомиссии Генпрокуратуры в минувший понедельник, через три дня после встречи Владимира Путина с бесланскими матерями в Москве (см. Ъ от 3 сентября). У этого визита было несколько задач. Прокурор должен был окончательно успокоить матерей и авторитетно заверить всех пострадавших, что расследование будет объективным и все виновные понесут наказание. Он также должен был еще раз обсудить с другим замгенпрокурора Николаем Шепелем ход расследования и придать убедительности тем выводам следствия, которые с самого начала вызывали у пострадавших недоверие к прокуратуре. И наконец, он должен был узнать главное — какие такие факты есть у депутатской комиссии Северной Осетии, которая уже давно открыто критикует следствие и отказывается принимать официальную версию трагедии в Беслане.
Эта комиссия, работающая под руководством вице-спикера парламента республики Станислава Кесаева, обещает опубликовать доклад о собственном расследовании уже к концу сентября. Таким образом, он станет первым официальным независимым документом по Беслану (федеральная парламентская комиссия с обнародованием своих выводов не спешит и спешить не собирается). Что будет в этом докладе, ясно уже многим — сам господин Кесаев неоднократно заявлял в СМИ, что не верит официальному следствию.
По мнению вице-спикера североосетинского парламента, версия о численности боевиков (32 человека) и их всеобщей гибели (кроме уже судимого Нурпаши Кулаева) не подтверждается, потому что заложники видели в школе боевиков, которых нет среди трупов. Это может означать, что группа боевиков покинула школу, несмотря на то что район был оцеплен и по школе стреляли чуть ли не из всех видов оружия. Депутат также считает (и здесь он тоже ссылается на показания потерпевших), что огнеметы и танки стреляли по школе тогда, когда в ней еще находились заложники, что может означать следующее: главным для оперативного штаба было уничтожение боевиков, а не спасение заложников. А виновным в этой трагедии, по мнению господина Кесаева, помимо спасателей и милиционеров, пропустивших террористов через границу, является оперативный штаб, который официально возглавлял начальник УФСБ по Северной Осетии генерал Валерий Андреев, но на самом деле — не он один. Депутатская комиссия знает — в оперативном штабе находились силовики, которые гораздо выше Валерия Андреева по должности. А значит, на самом деле решения мог принимать и не он. Во Владикавказе открыто говорят о том, что главы ФСБ и МВД Николай Патрушев и Рашид Нургалиев действительно прибыли в Беслан и все три дня находились в аэропорту, отдавая приказы оттуда (какие и кому — неизвестно). Но если комиссия укажет на оперативный штаб как на главного виновника бесланской трагедии, то прокуратуре придется учитывать и это, и тогда силовые министры просто будут обязаны фигурировать в материалах следствия в новом качестве.
Именно поэтому президент Путин подключил к бесланскому делу "тяжелую артиллерию" — специальную комиссию из Москвы (см. Ъ от 5 сентября) и замгенпрокурора Колесникова, который уже не раз разруливал сложные в политическом и процессуальном плане ситуации.
Прокурор начал по плану: встретился с матерями погибших детей, сказал им, что понимает их, и пообещал еще раз расследовать все факты объективно (как обещал и президент). А потом принялся за господина Кесаева, пригласив его на беседу. Тот приглашение принял и на встречу пришел, но передавать данные своего расследования прокуратуре наотрез отказался, так же как и сообщать фамилии тех, на основе чьих показаний делает свои выводы. Станислав Кесаев не без личных оснований воспринял попытку замгенпрокурора заполучить данные независимого депутатского расследования как способ давления на него и ясно дал понять — компромисс в этом вопросе невозможен. Это и вызвало бурную реакцию со стороны замгенпрокурора (см. Ъ от 8 сентября). "Чувствуется, что кто-то хочет на крови и на нашей боли заработать себе политический капитал",— высказался господин Колесников в адрес вице-спикера Кесаева. Он также намекнул, что депутаты своим докладом делают себе пиар. Именно как ответ на этот выпад и появилось вчера заявление совета североосетинского парламента, в котором от генпрокурора прямо требуют дать "принципиальную оценку стилю работы Владимира Ильича".
"Мы заинтересованы в объективном расследовании истинных причин и обстоятельств теракта, определении реальной вины должностных лиц независимо от рангов и заслуг,— говорится в обращении депутатов к генпрокурору РФ Устинову.— Однако считаем недопустимыми попытки использовать ничем не оправданные методы давления, явно выходящие за рамки полномочий высокопоставленных чиновников РФ". Депутаты также заявили, что "скандальные выпады" господина Колесникова могут "существенно осложнить работу следственной бригады и стать серьезным препятствием для выполнения задач, поставленных президентом РФ Владимиром Владимировичем Путиным".
На вопрос Ъ о причинах скандала между прокуратурой и депутатской комиссией в главном управлении Генпрокуратуры РФ по ЮФО ответили: "С парламентской комиссией, возглавляемой Торшиным, у следствия полное взаимодействие. Получая какие-то факты, эта комиссия обращается к нам с запросом, следствие проверяет эти факты и отвечает депутатам. И выводы следствия и депутатов парламентской комиссии во многом совпадают, потому что есть взаимодействие. Чего нельзя сказать о комиссии товарища Кесаева. Она как бы сама по себе. Ни разу к следствию не обращалась и вообще не знает, чем следствие располагает. Соответственно, и следствие не знает, какие факты есть у комиссии.
В то же время товарищ Кесаев постоянно выступает в СМИ и приводит в своих выступлениях сведения, которые фактически являются сообщениями о совершенных преступлениях. Например, он говорит, что пожар в школе мог произойти из-за выстрела из огнемета. Согласно 144-й и 145-й статьям УПК, прокуратура должна проверить эти сведения, с тем чтобы принять по ним процессуальные решения — возбудить уголовное дело или отказать в его возбуждении. Если сообщенное сведение соответствует действительности — выносится постановление о привлечении виновных. Если это ложь, то к ответственности уже может быть привлечен сам господин Кесаев. Он это знает и поэтому от дачи показаний уклоняется".
"Да я готов к любой ответственности,— заявил Ъ Станислав Кесаев.— Мне депутаты поручили расследование обстоятельств этой трагедии, и я делаю свою работу... Как представитель власти, я не собираюсь расшатывать ее позиции. И я считаю, что лучше пусть власть сама признает ошибки, чем кто-то сделает это за нее".
Отказ поделиться собственной информацией со следствием и с самим замгенпрокурора господин Кесаев мотивировал достаточно аргументированно: "Я с Колесниковым разговаривал сразу после того, как отказался давать следователю показания. Я объяснил, что свидетелем по этому делу быть не могу. Просто потому, что большинства вещей я не видел, а получал эти данные от потерпевших. Тех потерпевших, на показания которых сама прокуратура не обращала внимания. Есть такое понятие — неразглашение информации, которая тебе стала известна в результате твоей депутатской деятельности. Ведь люди приходят к нам после того, как их что-то не устроило в работе следователей. И по этой причине тоже я не все могу рассказать следствию. Что касается моих выводов по этому делу — я уже буквально вчера отправил ответ на запрос из следственного управления ЮФО. Запрос этот был в деликатной форме, и в своем ответе я обозначил все наши позиции".
Между тем вчера замгенпрокурора Николай Шепель еще раз повторил, что намерен требовать от депутатской комиссии предоставления данных и источников, на основе которых комиссия делает свои выводы. "Других возможностей для следствия, чтобы обстоятельства, известные комиссии, стали доказательствами, нет",— заявил господин Шепель. Замгенпрокурора сообщил, что ходатайство комитета "Матери Беслана" об объединении всех уголовных дел по бесланскому теракту отклонено. Комитет считал, что, только объединив дела, можно будет говорить в суде обо всех деталях теракта, вплоть до действий руководителей оперативного штаба (это было одной из главных тем на встрече матерей с президентом РФ, и президент обещал им помочь). Но прокурор счел такое требование незаконным.
Пока прокуроры из Москвы выясняют отношения с депутатами и пытаются склонить их к даче показаний, их отказываются давать уже и потерпевшие. Вчера они отказались встречаться с представителями комиссии Генпрокуратуры, узнав о том, что к ней прикомандировали местных следователей. "Люди не доверяют местным. И этому есть свои причины — их работа в течение года",— говорят потерпевшие.