Россия и ее азиатские партнеры могут принять декларацию по этике искусственного интеллекта. Она должна распространиться на все страны Шанхайской организации сотрудничества. При этом российские банки заявляют о все более активном использовании искусственного интеллекта в своей работе. В частности, Сбербанк представил геоаналитическую платформу «Геометрия». Нужно ли усиливать регулирование в этой сфере? И с какими рисками можно столкнуться? Об этом экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов побеседовал с первым заместителем председателя правления Сбербанка Александром Ведяхиным.
Фото: Предоставлено пресс-службой Сбербанка
Фото: Предоставлено пресс-службой Сбербанка
— У всех, конечно, много различных впечатлений по поводу происходящего на форуме. Если сравнивать прошлый год и этот, в чем заключается основное отличие в настроениях участников?
— Стало гораздо больше оптимизма, такого уверенного и конструктивного, что на самом деле очень здорово. Мы видим это по настроению клиентов, по настроению встреч. Мы говорим уже не о том, как выжить, пережить что-то, а обсуждаем конкретные инвестиционные проекты. Причем не только внутри России, но и нацеленные на сотрудничество с другими странами. И это реально дает огромный энергетический импульс. Что касается личных ощущений, это дает большую динамику в финансах, в развитии нашей страны. Реально очень крутые ощущения.
— Я со многими беседовал, и никто ни разу не произнес слово «санкции». Такое ощущение, что все про них забыли и эта тема вообще не фигурирует.
— Вот вы часто слышите, как говорят «гравитация» или «закон всемирного тяготения», «закон Ома»? И тут то же самое. Ну санкции и санкции, это просто данность, новая реальность — мир изменился. Вы видите прибыль «Сбера». После санкций она гораздо больше, чем до них. Это все, что надо знать о том, как санкции повлияли на банк.
— В центре внимания глобальных инвесторов сейчас такая новая тема, как искусственный интеллект. Я знаю, вы вели сессию, посвященную этой тематике. Многие эксперты говорят, что ИИ может поднять доходность и прибыльность компании на 30-40%. Какие, с вашей точки зрения, здесь основные тенденции у нас в стране? И на что нужно обратить внимание?
— Искусственный интеллект — это такая, знаете, волшебная палочка и магический соус, что называется. Эффективность любых процессов, к которым прикладывается ИИ, растет в пять-семь раз. Производительность труда — на 40-50%, это тоже доказанный факт. На самом деле нет уже ни одной отрасли, в которой бы не применялся успешно искусственный интеллект. Масштаб внедрения разный, но мы видим его использование в ряде отраслей — от сельского хозяйства до строительства, в медицине, юриспруденции. Как вы думаете, где ИИ не применяется?
— Если говорить об экономике, скорее всего, в жилищном хозяйстве, то есть коммунальщиками.
— Нет, они, может быть, просто не хотят его применять. Приведу пример: нужно узнать, убран снег или нет, висят сосульки или нет. Технология называется машинное зрение. На каждом подъезде или рядом с домом всегда есть какая-то камера — у нее в принципе есть технические возможности различать лед и снег на крыше. Когда уборщики говорят, что убрали снег или сосульки, совершенно нормально проверить это по камере, которая стоит на домофоне. И искусственный интеллект уже говорит, где много сосулек, а где мало, куда должны пойти товарищи с ломами и лопатами. Вот вам простое применение ИИ. Ничего необычного, но удовлетворенность жильцов увеличивается.
— Грубо говоря, если есть какие-то данные, информация, то на этой основе можно собирать базу для развития искусственного интеллекта. А каковы основные риски? Много разговоров о том, что ИИ может потом убить своего создателя — это самая главная страшилка. Что об этом думаете?
— Если неправильно пользоваться электричеством, оно может принести примерно такой же вред, который вы обозначили. Любая новая технология несет возможности и риски. И задача человека, который ее создал и внедряет, сделать так, чтобы баланс был в пользу возможностей. Здесь то же самое. От искусственного интеллекта огромный рост производительности труда, большая удовлетворенность граждан, пользователей, помощь экологии, поскольку он может прогнозировать паводки, пожары и так далее. Что касается рисков, любую технологию можно применять по-разному, в том числе для целей, которые не соответствуют, например, Уголовному кодексу. И вот тут мы переходим к важному направлению правильного регулирования искусственного интеллекта.
— Это законодательные или какие-то этические нормы должны быть?
— Сейчас активно развивается направление самоограничения — этика искусственного интеллекта. Уже более 180 компаний подписали добровольное ограничение. Это Кодекс этики искусственного интеллекта, мы подписывали вместе с вице-премьером Дмитрием Чернышенко, и это реально работает. Дальше — регулирование. Оно увеличивается, любая новая технология сначала растет без регулирования, но потом оно появляется. Но как только регулирование закручивается в пол, технология останавливается. Посмотрите на Европу. Там уже нет никакого искусственного интеллекта, потому что там все запрещено, зарегулировано. Поэтому наша задача, если мы хотим, а мы хотим быть лидерами искусственного интеллекта в мире, это правильное поддерживающее регулирование искусственного интеллекта. У нас уже на самом деле есть хорошие наработки — их просто надо развивать.
— А что это за новая платформа «Геометрия»? Что она анализирует?
— «Геометрия» анализирует ровно то, что происходит на Земле. Кстати, это она делает прогноз наводнений и пожаров.
— Это актуально сейчас, поскольку происходят серьезные природные процессы, которые влияют прямо на экономику и на бизнес.
— Очень интересная платформа для муниципалитетов. Например, незаконные свалки: поднялся в воздух — посмотрел, распознал, понял, что неправильно. То же самое с незаконными постройками. Для агрономов это просто кладезь знаний, потому что «мне сверху видно все, ты так и знай» — вот ровно из этой песни. Следующее развитие искусственного интеллекта и следующий шаг будет сделан не вперед, а вверх — в воздух и в космос.
— С точки зрения того, как у нас идет сам процесс, вы говорите, что мы интенсивны, мы должны быть впереди планеты всей. Есть ли какие-то стартапы, которые вы поддерживаете, которые развиваются в этом направлении достаточно активно? Что можно сказать по этому поводу? Мало их или много? Какова ваша оценка этой ситуации?
— Стартапов много не бывает, тем более в России. У нас есть к чему стремиться. У «Сбера» есть свой международный акселератор Sber500 — он по-прежнему международный. В акселераторе всегда есть те, кто приходит, и те, кто их учит, помогает развиваться. У нас это международные коучи, по-прежнему международные — наши ребята, которые пришли в эти стартапы, получают лучшие мировые практики. Перед этим было три волны и более 6 тыс. контрактов, которые получили свыше 2,5 млрд руб. инвестиций. В принципе, для стартапов очень даже неплохо. В рамках ПМЭФ мы подписали с фондом «Сколково» соглашение о том, что частные инвесторы смогут получить от него кешбэк до 50%. Это наши партнеры, и мы тоже хорошо с ними работаем.