В Москве начался 4-й фестиваль видеоарта "Пусто". Публичные показы видеоискусства под открытым небом состоятся сегодня и завтра вечером на "АртСтрелке". Накануне ИРИНА Ъ-КУЛИК побеседовала с куратором этого уникального мероприятия КСЕНИЕЙ ПЕРЕТРУХИНОЙ.
— За четыре года фестиваль успел сменить три места проведения. Он стартовал на Пушкинской площади, затем перебрался на угол Кадашевской набережной и Лаврушинского переулка, а вот теперь переместился на "АртСтрелку". Изменилась ли в связи с этими перемещениями сама концепция фестиваля? Ведь "Стрелка" — уже не нейтральное городское пространство, а место профессиональное, галерейное?
— Концепция сохраняется, она просто претерпела некоторые изменения. Раньше наш фестиваль был никому не известен, и оставалась надежда только на случайных прохожих, которые в принципе могут и на "АртСтрелку" забрести, разглядев что-то такое с моста. А сейчас мы широко проанонсировали наш фестиваль. Многие, кстати, были недовольны, что мы делаем его на "АртСтрелке",— людям очень полюбилась та "пустырная" идеология, которая нам самим порядком поднадоела.
— Вы отказались от "пустынничества" потому, что вам надоела идеология или потому, что надоели административные проблемы?
— Когда куратор "АртСтрелки" Ольга Лопухова предложила сделать "Пусто" именно там, я ни секунды не сомневалась. Я очарована самой идеей этого места , его семейственностью, братством, тем, что теперь у нас есть этакий всеми любимый "монастырь" современного искусства. К тому же в саму концепцию нашего фестиваля заложено то, что он должен постоянно перемещаться. В этом году мы, например, возили наш фестиваль в Тольятти. Показывали видео на проекторе, стоящем в багажнике машины, на стене ДК, под ногой "строителя коммунизма" с гигантского металлического барельефа. Нас оценили даже возвращавшиеся со смены рабочие — один из них подарил мне несколько бутылок пива и пытался объяснить, как его поразило наше мероприятие. В сентябре мы везем наш фестиваль в Екатеринбург. Мне вообще хотелось бы, чтобы наш фестиваль не был каким-то локальным, точечным событием, которое происходит только здесь и сейчас, а стал этакой станцией public art, чтобы разные города могли обмениваться между собой своими проектами публичного искусства.
— В Москве с 2002 года прошло еще немало уличных мероприятий — вроде фестивалей электронной музыки и видеоарта на Болотной площади. Не пугает ли вас конкуренция с этими более масштабными мероприятиями?
— Сейчас мы проходим очень важную стадию. Из революционной идеи — "что за ерунду вы тут затеяли" — это становится нормой и привычкой. Мне страшно нравится утверждение знаменитого итальянского арт-критика и куратора Акиле Бонито Оливы "Современное искусство — это наша попытка стать сложнее". В этом заложена дорогая мне идея избыточности. Искусство — это не то, что необходимо для выживания, а то, что мы можем себе позволить. Мне даже не приходила в голову мысль о конкуренции: если все — избыточно, то как что-то может оказаться лишним? В нашем фестивале заведомо нет необходимости — это просто интеллектуальная роскошь.
— Что прежде всего нужно смотреть на нынешнем фестивале?— Я очень рада, что в нынешнем фестивале участвуют такие звезды, как Владимир Дубосарский. Он специально для нас сделал фильм про Московскую биеннале. Мы покажем ранние, конца 1980-х--начала 1990-х, фильмы Олега Кулика, сделанные еще до того, как он стал "человеком-собакой", и "пиратское видео" Владислава Мамышева-Монро. Из завсегдатаев будут, конечно же, "Синие носы", которых много никогда не бывает. А из экзотики — ретроспектива македонского видеоарта. Мы расширили наш формат и включили в него музыкальную часть. В этом году мы объединились с электронным фестивалем Urban Soundscape — перед началом проекций с восьми вечера на "АртСтрелке" будут живые музыкальные выступления.
— Можно пофантазировать, что однажды фестиваль "Пусто" станет чем-то столь же грандиозным, как шоу Жан-Мишеля Жарра, и будет происходить, скажем, на Красной площади?
— Для меня очень остро стала проблема масштаба фестиваля. Нам хочется, чтобы "Пусто" сохранило черты этакого камерного Вудстока, и, по-моему, больше расширять его не надо. Москва и так пресыщена глобальными проектами, и камерность — это именно то, что не хотелось бы терять.