Лето кончилось. Моя дочь Варя вернулась с дачи в Москву, и от этого, конечно, разбито оказалось сердце соседского мальчика Гоши. Варя и Гоша знакомы практически с рождения, однако же по-настоящему сносить башню Гоше Варя принялась только в этом году.
В самом начале лета, когда Варя только приехала отдыхать на дачу, Гоша, узнав, что приехала его давнишняя подружка, зашел в гости по-соседски и не готовясь совершенно ни к каким эмоциональным потрясениям. Варя, однако же, Гоше потрясение устроила. Едва завидев, что Гоша входит в калитку, Варя принялась пристально вглядываться в куст сирени.
— Привет, Варя! — сказал Гоша и поцеловал Варю в щеку, будучи совершенно уверен, что всякому человеку на земле приятны его поцелуи.
— Тихо,— прошептала Варя, не шелохнувшись и продолжая пристально вглядываться в сиреневый куст.
— Почему тихо? — Гоша тоже посмотрел в сирень, но не обнаружил там ничего, кроме обыкновенных цветов и листьев.— На что ты там смотришь?
— Тихо,— прошептала Варя.— На сову.
— На кого?
— Я,— совсем уже только одними губами произнесла Варя,— смотрю на сову, а сова сидит в сирени.
Гоша испугался совы, но подошел к кусту поближе, еще раз вгляделся в куст и тоже прошептал:
— Я ничего не вижу.
— А ты повнимательнее глаза выпучи и сразу увидишь.
Бедный Гоша минут десять выпучивал глаза как мог более внимательно и повторял:
— Ничего не вижу. Ничего не вижу.
Пока наконец Варя не сжалилась над своим другом:
— Ну ладно, Гоша. Это я играю, как будто сова сидит в кусте и как будто я ее вижу.
Практического смысла в этой игре не было никакого, а если нет в каком-нибудь занятии практического смысла, то всегда ведь испытываешь эмоциональное потрясение от такого занятия, особенно если занимался им четверть часа, даже и не подозревая, чем именно занимаешься.
В последующие дни упражнения с сиренью продолжились. Варя вынесла из дома акварельные краски и предложила Гоше раскрасить на сирени листья. Гоша, конечно, согласился, особенно когда девочка моя объяснила ему, что лист бумаги и лист сирени — это в любом случае лист, и, следовательно, может быть раскрашен.
Гоша, опять же, был потрясен этаким лингвистическим кунштюком, а Варя сказала ему:
— Гоша, я старше тебя на несколько месяцев, выше тебя ростом и умнее тебя.
— Хорошо,— парировал Гоша.— Тогда я буду твоим начальником.
Дети раскрасили на сирени листья, но ночью пошел дождь, и всю краску с листьев смыло. Варя очень расстроилась. А Гоша ее утешал. Или Гоша расстроился, а Варя его утешала. По-моему, у них была игра такая, что один расстроился, а другой утешает, и смысл игры был в том, чтоб дедушка разрешил расстроенным детям, чтоб они утешились, возиться в огромном жбане с водой, где водятся лягушки.
Дедушка не очень-то любит, когда дети возятся в жбане с водой, потому что жбан большой, а дети склоняются в жбан так, что из жбана торчат только наружу ноги, и приходится дедушке время от времени вытягивать из жбана за ноги то Варю, то Гошу, чтоб узнать, не утонули ли.
Но в тот день дети так заморочили дедушке голову своими причитаниями по поводу омытых дождем листьев сирени, что дедушка разрешил детям возиться в жбане. Они возились самозабвенно часа четыре. В конце концов Гоша поймал для Вари в жбане настоящего лягушонка, посадил лягушонка в банку с песком, цветами и дохлыми мухами. И торжественно вручил, как вручают перстень или колье. Варя была тронута.
А на следующее утро лягушонок сдох, и Варя горько плакала. Она, кажется, впервые поняла, что смерть — это не игра такая, а правда лягушонок сдох. Раньше, когда, например, сдохла у нас кошка, Варя говорила, что кошка ушла на свое кошачье небо, и это была как будто история из мультиков или сказок. Но лягушонок сдох по-настоящему. Варя горько плакала. Гоша утешал Варю, без разбору хватая окружающие предметы и пытаясь их все Варе подарить: расческу, конфетный фантик, конфету. Он решил подарить Варе весь мир попредметно.
Видимо, пережитая вместе трагедия гибели лягушонка превратила отношения детей в настоящую и трогательную любовь. Даже с элементами ясновидения. Утром в день Вариного отъезда дети одновременно вышли каждый из своего дома и побежали друг к другу в гости прощаться. Встретились ровно на полдороге. Обнялись и стояли обнявшись. Варя сказала, что они так и будут стоять обнявшись, пока дедушка не позовет ехать.