Глава Федерального агентства по культуре и кинематографии МИХАИЛ Ъ-ШВЫДКОЙ заявил Ъ, что культурное объединение стран бывшего СССР вопрос не идеологии, а рынка.
— Здесь собрались люди, которые прекрасно понимают, что рынок почти в 250 млн человек лучше, чем рынок в 5 млн, или в 50, или даже в 145. Скажем, для русского кино, которому не так легко прорваться в коммерческий прокат даже в Центральной Европе, конечно, проще осваивать пространство, в котором сохранились навыки смотрения русского кино. И для эстонца Яна Кросса, одного из выдающихся писателей второй половины XX века, русский рынок — это важно. Сегодня русское кино выпускает 140 единиц в год — это интересный рынок для актеров из близлежащих стран. С моей точки зрения, за этим объединением сегодня нет никакой общей идеологии, кроме идеологии гуманизма, толерантности. То есть я считаю, что здесь действует некая прагматика.
Я могу сказать только одно: самое страшное — это самоидентификация — на самом деле это самоизоляция, понимаете? Это тупиковый путь. В Европе в 90-е годы все разбежались, все друг другу осточертели и все кричали, что мы сами, мы такие крутые, мы независимые и т. д. А сейчас объединительные процессы идут и в Европе, и в Америке. Причем у нас, в отличие от других стран, есть колоссальный опыт в этом деле. Потому что есть и личные отношения, и исторические традиции, ведь это не советская власть придумала — эти отношения насчитывают столетия.
Когда сейчас ностальгируют по советской жизни, надо понять, что в 30-е годы все страны потеряли национальную интеллигенцию, в том числе и Россия: под флагом борьбы с буржуазным национализмом просто рубанули ее под корень. Так что когда сейчас ностальгируют о советской жизни, то ностальгируют на самом деле о возможностях, которые были у творческой интеллигенции. Но творческая интеллигенция, научная интеллигенция вообще никогда не будет жить так, как она жила при советской власти — не потому, что она жила там абсолютно хорошо, а потому, что она была выделена: мы все, и я в том числе, выполняли функцию идеологических работников. Нам платили не за искусство — это иллюзия, нам платили за идеологию.