Итоги минувшего московского театрального сезона могут вселить как чувство глубокого удовлетворения, так и чувство глубокого разочарования. Обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ испытал и то другое, и другое, но разочарование все-таки оказалось глубже.
Если посмотреть на истекший театральный год с двух противоположных концов, то все вроде бы выглядит великолепно. Под "концами" имеются в виду не сентябрь и июль, а границы жизни в искусстве. В прошлом сезоне старейший из действующих российских режиссеров Юрий Любимов выпустил свой самый удачный за последние годы в Театре на Таганке спектакль. Причудливая композиция под названием "Суф(ф)ле" доказала, что театральный язык 60-х годов, который нельзя назвать ни модным, ни актуальным, тем не менее может быть живым, а значит, современным. Петр Фоменко и Марк Захаров значительно моложе господина Любимова, но тем не менее они уже тоже ветераны профессии. Каждый из них выпустил по спектаклю — "Три сестры" и "Ва-банк" (по "Последней жертве" Островского) соответственно. Отклики на все три постановки были разными, но о работах уважаемых мастеров действительно жарко спорили.
С другой стороны, московский сезон "сделала" молодежь. Едва ли не главным театральным адресом в минувшие месяцы стала аудитория Академии театрального искусства, в которой показывали свои дипломные спектакли студенты курса под руководством Сергея Женовача. Его "Мальчики" по Достоевскому быстро взлетели во всех рейтингах на самые верхние позиции. Впрочем, еще три спектакля мастерской Женовача ("Мариенбад", "Как вам это понравится" и "Поздняя любовь"), два из которых поставлены режиссерами-выпускниками, тоже прочно обосновались в списке событий сезона. "Это готовый театр",— решила молва, особенно воодушевившись тем обстоятельством, что студенты вскормлены на лучших традициях психологического театра и классической драматургии. У студии нашлись покровители и помещение, там уже идет ремонт, и в новом сезоне театр Женовача вроде бы откроется. Просто как в сказке!
Добавьте сюда крепкий, смело сыгранный спектакль "Страна любви" в "Сатириконе", в котором Константин Райкин вывел на сцену студентов своего курса из Школы-студии МХТ, и вот для вас готова картина полного благолепия московской театральной жизни: старшее поколение одаривает зрителей мастерством и качеством, а новая поросль не тушуется, громко заявляя о себе и выигрывая первые места. Хотя, если вдуматься, то надо кричать караул. Ведь если студенты со своими несовершенными дипломными работами оказываются главными героями сезона в театральной столице, то дело, в сущности, пахнет керосином.
Потому что между ветеранами и студентами разлеглась пустыня. Ну ладно, полупустыня. Единоличным лидером на этих просторах стал режиссер Кирилл Серебренников, выпустивший в сезоне целых три спектакля — "Изображая жертву" братьев Пресняковых, "Лес" Островского (оба в МХТ) да "Голую пионерку" в "Современнике", и тем самым поработал на ниве новой драмы, русской классики и 60-летия Победы, то есть практически везде, где было только возможно. Постановки его сложились в своеобразную трилогию, в которой с разных сторон раскрывается неизбывная советская мифология, и стали красной нитью театрального сезона. На самом деле единственной нитью. Минувший сезон подтвердил, что московская театральная жизнь протекает хаотично, с малыми надеждами на возможности логического и вдохновляющего художественного развития.
Взять хотя бы современную драматургию, которая пару лет назад совместными усилиями критиков и некоторых театральных практиков была искусственно объявлена паровозом процесса. Или когорту молодых режиссеров, сбитых усилиями тех же людей (обозреватель Ъ не исключает себя из их числа) в бодрую шеренгу спасителей. Положа руку на сердце, кто из них по-прежнему определяет сегодня творческий пейзаж? Из драматургов — те же Пресняковы, из режиссеров — тот же Серебренников. Нина Чусова, которую долго называли через запятую с господином Серебренниковым, вроде бы тоже поставила три спектакля, да еще какие пьесы! Шутка ли — "Тартюф", "Сон в летнюю ночь" и "Ревизор" за один сезон, в центральных театрах. Но где та веселая выдумщица Чусова, которую так хвалили? Все три спектакля оказались грубыми и бездумными поделками.
Одни пустились во все тяжкие коммерции, другие просто сникли и задремали. Центр драматургии и режиссуры, еще совсем недавно рвавшийся во флагманские корабли, ныне тихо и не без самодовольства плавает от одной бухты домашней радости к другой. Тарахтит беспокойным моторчиком для узкого круга преданных болельщиков Театр.doc. Проект "Открытая сцена", придуманный городскими властями сравнительно недавно, все больше напоминает шхуну без опознавательных знаков, созданную для быстрого освоения бюджетных средств, а не для развития современного театра. Между тем спектакль Ивана Вырыпаева и Виктора Рыжакова "Бытие #2", самый, пожалуй, интересный из независимых проектов современной драматургии, не играется, потому что никому особенно не нужен и никуда не "приписан".
Вот и получается, что сколько ни создавай условия для развития нового театра, все равно весь горизонт занимают непотопляемые крейсеры репертуарных театров. Но не все же могут быть плавучими государствами вроде табаковского МХТ. Большинство из них проржавело до трухи, не способно ни к каким маневрам, некоторые уже просто дали течь, но все еще из последних сил поднимают над пучиной популярные и не очень актерские лица, пытающиеся состроить еще одну антрепризную гримасу. Иные давно стали призраками, летучими голландцами, предвестниками гибели. Так что прошедший год стал сезоном отложенных на потом действий по санации театральной системы. От необходимости их совершить никто никого не освободит. И заграница, что характерно, нам тоже не поможет. Вот в этом году впервые в Москве поставили спектакли Оскарас Коршуновас и Тадаси Судзуки, очередной спектакль — Деклан Доннеллан. И как назло, все выступили не лучшим образом.