специальный корреспондент
Ровно год назад, когда в полях под Цхинвали раздались первые за последние 13 лет выстрелы и пролилась первая кровь, я была уверена в том, что дни Южной Осетии как суверенной республики сочтены. Окружить и отрезать Цхинвали от остального мира грузинским подразделениям — более многочисленными и хорошо обученным — не составило бы никакого труда. Сами осетины рыли окопы на окраинах Цхинвали и говорили нам, журналистам, что умрут, но в Грузию не вернутся. Но умирать они не хотели. В конце концов, если бы перед Южной Осетией встал вопрос истребления половины ее генофонда, она уступила бы Грузии. На это и рассчитывал президент Саакашвили — в то лето он не скупился на заявления о том, что Грузия в состоянии вернуть Цхинвали силой.
Президент Саакашвили не учел одного: осетинские ополченцы самоотверженно рыли окопы и готовы были умереть, потому что знали — умереть им не дадут. На их стороне были не только российские миротворцы. Министром обороны в то лето в Цхинвали был назначен российский генерал Баранкевич, который, конечно, пришел туда не один. Российские военные появились в министерских кабинетах и на полях, рядом с ополченцами. Самое удивительное в том, что этого никто не скрывал. На возмущение грузинской стороны Москва отвечала так: если в Цхинвали и есть российские военнослужащие, то они отставники и находятся там по собственной воле. Точно так же, кстати, Кремль до сих пор объясняет присутствие российских военных в руководстве силовых структур другой непризнанной республики — Абхазии.
В то лето под Цхинвали все закончилось бронетанковой возней на полигонах и гибелью нескольких мирных жителей с обеих сторон. Если выражаться циничным языком военных, обошлось малой кровью. Президенту Саакашвили помешал Беслан. После трагедии в осетинской школе грузинские власти вынуждены были отвести свои войска от Цхинвали. Операцию перенесли на следующее лето. Злые языки говорят, тут все дело в том, что теплолюбивая грузинская армия воевать с горцами в холодное время года просто не в состоянии. Весь год грузинские силовики, кажется, только и делали, что готовились к войне. В разговорах со мной многие грузинские политики откровенно говорили: "Проблема Южной Осетии будет решена не позднее лета 2005-го". Масла в огонь подлил президент США Джордж Буш: его обращение, зачитанное послом США над телом покойного премьера Зураба Жвании в церкви Самеба, указывало на Южную Осетию как на первоочередную задачу для грузинских властей. Примерно то же самое господин Буш заявил лично 10 мая на площади в Тбилиси.
Этого было достаточно, чтобы грузинское руководство на этот раз подошло к решению осетинской проблемы более основательно: российских военных, так мешавших Грузии в возвращении Цхинвали в конституционное поле, обвинили в терроризме. Очередной международный скандал официальному Тбилиси только на руку: если под давлением Запада "зарвавшихся вояк" выведут из Южной Осетии, дорога грузинским частям на Цхинвали будет открыта.