Вчера в московском музее Ленина открылась выставка "Наум Габо и конкурс на Дворец Советов". Выставка стала двойной сенсацией. Впервые после 70-летней паузы в России были показаны работы знаменитого скульптора из России Naume Gabo (Наума Певзнера) и впервые же — 90 лучших проектов знаменитого архитектурного конкурса на Дворец Советов, проходившего в Москве в 1931-1933 годах. Организаторами выставки стали Берлинская галерея (Berlinische Galеrie), Музей современного искусства, фотографии и архитектуры (Die Berlinische Galеrie, Museum fur Moderne Kunst, Photographie und Architectur) и Музей архитектуры имени Щусева при спонсорстве авиакомпании Lufthansa
У новой выставки — два персонажа: скульптор Наум Габо (родившийся в 1890 в Брянске и умерший в 1977 в Уотербери штат Конектикут) и Дворец Советов — грандиозный архитектурный фантом, едва не поднявшийся на высоту четыреста метров метров напротив Кремля на месте снесенного храма Христа Спасителя.
Обе линии уникальны. После того, как в 1922 Габо покинул Россию, чтобы прославиться затем как французский и американский скульптор, здесь не показывали его работ. И точно так же с 1930-х года никто, кроме специалистов, не видел подлинных материалов знаменитого конкурса, в котором участвовали крупнейшие архитекторы мира — Ле Корбюзье, Гропиус, Ладовский, Веснины — и который стал благодаря этому своеобразным архитектурным лексиконом XX века.
В сущности, имя Габо здесь выглядит всего лишь предлогом. В 1931 из Германии он прислал свой вариант проекта, который хранился с тех пор в Москве. Лишь в 1970-х по его же просьбе ему прислали фотографии его давней работы. Проект Габо интересен, но не более других проектов, и выставка, открывшаяся сегодня в музее Ленина а до этого побывавшая в Германии и Испании, могла бы называться "Корбюзье и Дворец Советов" или "Мендельсон и Дворец Советов" или "Ханнес Майер и Дворец Советов". Габо выбрала Berlinische Galеrie, и была столь настойчива и столь щедра, чтобы помочь Музею Щусева отреставрировать и представить свои редчайшие материалы.
По странному совпадению в 1931 по соседству в Историческом музее были выставлены проекты первого тура, переехавшие затем на автозавод АМО, чтобы рабочие смогли потребовать "нашей советской архитектуры, которая начнется Дворцом Советов".
В трех турах конкурса потерпели поражение архитектурные авангардисты, возобладала традиция, а власть начала прямо вмешиваться в ход событий, требуя "Верхнюю часть Дворца Советов завершить мощной скульптурой Ленина величиной 50-75 м с тем, чтобы Дворец Советов представлял вид пьедестала для фигуры Ленина."
Количество сюжетов, которое родил этот конкурс не поддается никакому описанию. Но никто не ожидал, что одна из организаторов выставки Карина Тер-Акопян обнаружит документы, которые архитектор Борис Иофан, будущий победитель конкурса и автор Дворца, задолго до начала соревнования направлял правительству. В этом кратком сценарии он расписал последовательность туров, необходимость подготовки общественного мнения, желательность приглашения крупных архитекторов из-за рубежа (их специально выбирали и оплачивали: гонорар Ле Корбюзье составил около $2000, чуть меньшими, но также достаточно большими были гонорары Гропиуса и Перре), и, наконец, выбор победителя — непременно среди советских архитекторов.
Заметим — напрасная предосторожность. Рациональный европейский ум не в силах был предложить достаточно масштабного решения этого загадочного здания — то ли вселенского парламента, то ли мирового Дома культуры. Шансы европейцев на победу в стране азиатской диктатуры были ничтожными — недаром из трех высших премий лишь одна была присуждена работе, хотя бы отчасти вписавшейся в рамки "современного движения" — проекту Гектора Хамильтона под девизом "Простота предлагает".
Конкурс выиграли Борис Иофан, Владимир Щуко и Владимир Гельфрейх. Управление строительством возглавил Молотов, а следил за работой Сталин. Дворец все равно построен не был, и эта фантастическая история заслуживает особого рассказа. Сейчас лишь бассейн "Москва" в его фундаментах стал своеобразным негативом гигантской неосуществленной башни.
Акцент же на выставке сделан не на победителей. Здесь представлены архитектурные неудачники, в число которых вошел и Наум Габо. Подобно другому нашумевшему конкурсу 30-х годов на здание Лиги Наций в Женеве, которое тоже выиграл традиционалист, конкурс доказал: политическая мистика не может быть трактована рационально. И здесь все адепты современного движения вместе взятые проигрывают старому мастеру, умелому эклектику и лукавому царедворцу (пусть в авторском коллективе итогового Дворца Советов эти роли были строго распределены).
АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ