110 лет назад, в 1913 году, в Киеве состоялась Первая российская олимпиада, где к тому же впервые прошли состязания женщин-легкоатлеток; но дорогу на стадион для них проторили представительницы других видов спорта, год за годом, несмотря на все насмешки, боровшиеся с традиционными представлениями патриархального русского общества.
«При беге поднимались такие облака пыли, что дышать было положительно трудно»
«При беге поднимались такие облака пыли, что дышать было положительно трудно»
«С лучшими циклистками столиц»
Первыми, кто стал приучать россиян к мысли, что женщины могут быть спортсменками и способны соревноваться, были велосипедистки, или, как говорили в XIX веке, циклистки. Летом 1888 года в Москве на ипподроме Императорского общества охотников конского бега впервые состоялся «дамский заезд», и в нем победила Е. Л. Жемличка — представительница большого купеческого семейства, которое возглавлял Георг Жемличка, успешно торговавший различными техническими устройствами, в том числе и велосипедами. Несколько лет спустя журнал «Велосипедный спорт» восхищенно писал об этой семье:
«От мала до велика, все без исключения, ездят на велосипедах, а именно: отец, три сына, дочь, шурин, их жены, дети и внуки. Видеть всю эту семью на стальных конях всегда доставляет истинное удовольствие».
К середине 1890-х годов в Москве насчитывалось более 30 дам-велосипедисток, многие из которых участвовали в женских гонках, ставших ежегодными. Циклисток могло бы быть гораздо больше, если бы «стальные кони» не стоили тогда так дорого: 180–300 руб.
«Для велосипеда же, разумеется, юбка — вещь совсем неподходящая»
«Для велосипеда же, разумеется, юбка — вещь совсем неподходящая»
В Петербурге звездой велосипедного спорта была писательница и переводчица Л. А. Лашеева. В сентябре 1895 года журнал «Циклист» сообщал о ней:
«Градоначальник разрешил ей ездить по городу после строгого экзамена, который лично произвел у себя во дворе 19 сентября в 8? часов утра. На асфальте двора расставлены были поленья, вокруг которых велосипедистка описывала "восьмерку", "змейку" и проч., дивя своим искусством всех присутствовавших. Ей выдали после этого "мужской" номерной знак, и она ездит по городу на мужском гоночном велосипеде, в мужском пиджаке и картузе. Впрочем, она вообще предпочитает женскому платью мужское».
В 1896 году 32-летняя Л. А. Лашеева, будучи матерью пятерых детей, в одном из интервью так объясняла свое пристрастие к мужскому костюму:
«Я ношу костюм, общепринятый среди велосипедистов, и умею его носить, не обращая на себя внимания. Поэтому опасаться, что я произведу сенсацию на улице, нечего… Теперь я ношу этот костюм и дома просто потому, что он удобен, практичен, приличен и сравнительно дешев. Для велосипеда же, разумеется, юбка — вещь совсем неподходящая».
«Гоняться начала с 1897 года, блестяще выиграв в Варшаве шоссейную дамскую гонку»
«Гоняться начала с 1897 года, блестяще выиграв в Варшаве шоссейную дамскую гонку»
К концу века соревнования велосипедисток стали проводиться и во многих городах Российской Империи, в первую очередь помимо двух столиц в Варшаве, Киеве, Риге и Вильно (Вильнюсе).
«27-го и 29-го июня,— сообщалось в прессе летом 1899 года,— на треке киевского общества велосипедистов-любителей состоялись гонки с участием дам-гонщиц: г-жи Вестер из Вены, г-жи Коценской (правильно — Коценцкая.— "История") и Виклинской из Варшавы… Из дам-гонщиц заслуживает внимания г-жа Коценская, которая много сильнее своих соперниц».
Действительно, в Киеве она стала победительницей во всех гонках. Ее имя не сходило со страниц спортивных журналов конца XIX — начала XX века. И даже, хотя и не всегда правильно написанное, использовалось в рекламе велосипедов.
«К. Ю. Коценцкая родилась в Варшаве в 1878 г.,— писал "Циклист" в августе 1899 года,— и с 1894 г. состоит ярой поклонницей велосипедного спорта. Гоняться начала с 1897 года, блестяще выиграв в Варшаве шоссейную дамскую гонку на 25 верст в 1 ч. 1 мин. В прошлом году она посетила Лемберг (Львов.— "История"), Лодзь и Калиш, забирая везде первые призы в дамских гонках, а также стартовала вне конкурса с мужчинами на шоссейных гонках. В гонке на 50 верст она пришла седьмой, преодолев их за 2 ч. 45 мин., а в 100-верстной гонке из 40 участников она пришла к финишу 14-ой, пройдя дистанцию в 4 ч.47 мин. В этом году К. Ю. успела побывать в Вильне, Петрокове, Киеве, Екатеринославе, Луганске и Житомире и ни разу еще не была побита, несмотря на то, что большею частью давала своим соперницам значительные форы. Рассчитывает в этом году побывать еще в Москве и Петербурге, чтобы помериться силами с лучшими циклистками столиц и попытаться там сокрушить кое-какие из дамских рекордов».
«В спортивном отношении эти дамы не представляют ничего крупного»
«В спортивном отношении эти дамы не представляют ничего крупного»
Но без ложек дегтя в адрес велогонщиц спортивные обзоры тогда не обходились. Так, в одной из заметок, прощаясь с летом 1899 года, харьковский журналист сообщал:
«К числу новинок нынешнего сезона следует отнести появление на нашем треке дам-гонщиц. В спортивном отношении эти дамы (г-жа Коценская из Варшавы, г-жа Иванова из Одессы и г-жа Вестер из Вены) не представляют ничего крупного; из них только одна г-жа Коценская брала призы, но при самых снисходительных условиях, и притом не так часто, как меняла свои интересные костюмы».
В июне 1900 года К. Ю. Коценцкая доказала, что выносливее и быстрее многих мужчин-велосипедистов, приняв участие в гонке Москва–Петербург. 650 верст она преодолела за 51 час и пришла на финиш восьмой из девятнадцати участников! Члены комитета гонки присудили ей большой золотой жетон с бриллиантами. Все были уверены, что если бы она не пережидала каждый дождь, то обязательно стояла бы на пьедестале.
Осенью того же года К. Ю. Коценцкая с подругой отправились в путешествие на велосипедах из Варшавы в Париж.
В 1901 году К. Ю. Коценцкая регулярно бывала в Петербурге, где участвовала в соревнованиях в Михайловском манеже.
Там она побила всероссийский часовой дамский рекорд, накрутив за час 29 верст 69 саженей, и установила еще один, пройдя 100 верст за 3 часа 24 минуты 27 секунд.
А в 12-часовой гонке, состоявшейся 22 марта 1901 года, она заняла второе место, уступив лишь великолепному стайеру В. А. Лебедеву.
Затем, с 20 мая по 18 июля, спортсменка предприняла велотурне «Петербург–Рига–Варшава–Киев–Москва–Петербург». К. Ю. Коценцкая посетила 25 городов, в некоторых из них она оставалась по несколько дней, чтобы участвовать в гонках, устраивавшихся местными велосипедными обществами в честь ее приезда. В последующие годы К. Ю. Коценцкая регулярно гастролировала по стране, бывая даже в Сибири.
На этом фоне скромно выглядели ее современницы — петербургские велосипедистки Терымова и Петрова и москвички Цепова и Тосс, не раз участвовавшие в столичных дамских гонках, но для того времени и они делали огромное дело — разрушали стереотипы и доказывали, что велосипед может быть орудием женской эмансипации.
«Во все века прыгающая женщина была бы сочтена неприличной»
«Во все века прыгающая женщина была бы сочтена неприличной»
«Устроили форменную овацию»
В отличие от велосипедисток барышни и дамы, увлекавшиеся теннисом, лыжами и коньками, не подвергались насмешкам и осуждению, так как занимались этими видами спорта в традиционных длинных платьях.
Объявления об участии дам в соревнованиях гарантировали массовость мероприятию. Так, 23 февраля 1903 года на лыжной гонке, устроенной Московским клубом лыжников, как писал «Спорт», «народу было порядочно», потому что после главного забега предстояло состязание лыжниц на самую дамскую дистанцию — два километра.
«У старта выстраиваются четыре миловидных барышни,— сообщал журнал.— Победительницей дамской гонки оказывается сестра победителя мужской гонки, m-lle Луи. Но этого мало: второй приз берет другая m-lle Луи.
Экое "лыжебежное" семейство.
Первая сделала дистанцию в 12,5 мин., а вторая в 13 мин… Лыжницам-победительницам устроили форменную овацию».
В 1910-е годы во многих соревнованиях, устраивавшихся московскими лыжными клубами, первые места завоевывала В. И. Генц, лыжница из Сергиева Посада. Три версты она пробегала за 16 мин. 66 сек., четыре версты — за 24 мин. 25 сек. Иногда она принимала участие в состязаниях на совсем не дамские дистанции — например, в 1911 году прошла 16 верст.
Что любопытно, петербургские лыжницы состязаний на скорость не любили, и в окрестностях столицы империи такие не проводились.
В эти же годы дамы попробовали свои силы в скоростном беге на коньках. Поначалу они принимали участие только в парном беге (был такой вид соревнований: изначально двое мужчин, а потом и дама с кавалером, взявшись за руки, бежали один круг). Но с 1911 года стали устраиваться и одиночные женские забеги: 6 января в Москве на катке на Патриарших прудах прошли соревнования по дамскому бегу на скорость на 500 метров. Разыгрывался приз журнала «Русский спорт».
«Первой окончила Воломеева в 1 мин. 19 с.,— сообщал журнал,— второй — Кременченская и третьей — Кузьмина».
«В дамском фигурном состязании г-жа Цезар (Петербург) победила москвичку Гаазе»
«В дамском фигурном состязании г-жа Цезар (Петербург) победила москвичку Гаазе»
В фигурном катании на коньках блистали петербурженки. К. Г. Цезар стала победительницей первого российского первенства по фигурному катанию среди женщин, состоявшегося в 1911 году, и удерживала первенство в течение пяти лет. Она же не раз получала призовые места на международных соревнованиях. В парном катании много лет лучшей была Л. П. Попова, катавшаяся с А. Л. Фишером. Успешно выступала баронесса О. Е. Каульбарс (с А. А. Лангенгауном).
К Всероссийским соревнованиям по лаун-теннису, как раньше называли большой теннис, представительницы слабого пола были допущены в 1909 году, хотя это был уже третий чемпионат такого уровня. В состязании участвовали десять дам. С каждым новым первенством число теннисисток росло. На четвертый чемпионат приехали 13 женщин, на пятый — 15… Кроме этого, они стали регулярно принимать участие в первенствах Москвы и Санкт-Петербурга.
По классификации русских теннисистов, установленной Всероссийским союзом любителей лаун-тенниса, по итогам сезона 1913 года среди дам первой была Л. Изнар, затем шли Н. Сиверс, Н. Данилевская, Е. Гиршфельд.
«Мы, наконец, дожили до того, что будем устраивать Первую Российскую Олимпиаду на частном довольно-таки мизерном поле»
«Мы, наконец, дожили до того, что будем устраивать Первую Российскую Олимпиаду на частном довольно-таки мизерном поле»
«Смотреть на женское тело»
1913 год вошел в историю и русского и мирового спорта. В Киеве состоялись Первая российская олимпиада. И сенсацией стало участие в этих соревнованиях женщин. До того в Олимпиадах, проводившихся с 1896 года под эгидой Международного олимпийского комитета (МОК), женщины не состязались. Барон Пьер де Кубертен, разработавший проект возрождения античных Олимпийских игр, считал, что они должны быть «регулярным праздником мужского атлетизма».
На первой Олимпиаде в Афинах одна молодая гречанка попыталась принять участие в марафонском забеге, но не получила на это разрешения. И все же она стала участницей Олимпиады — пробежала стометровку, обогнав двоих спортсменов на финише. Но это не переубедило де Кубертена. «Неприлично заставлять зрителей смотреть на женское тело» — заявил президент МОКа.
Идея провести Российские олимпийские игры возникла после удручающих результатов русских спортсменов, участвовавших летом 1912 года в V Олимпиаде в Стокгольме: они заняли 16-е место из 18.
«Международный экзамен для лучших спортсменов всего мира,— писал по горячим следам, в июле 1912 года, преподаватель гимнастики Н. В. Тарасов,— явился особенно трудным для нас, малоподготовленных к подобному испытанию… Мы, начав заниматься спортом, не следили за его прогрессом и видоизменением различных видов спорта в Америке и Западной Европе…
V Олимпиада еще раз доказала, что спорт у славянских народов имеет самое ничтожное распространение».
В качестве одного из лекарств, необходимых для излечения российского спорта, было решено ежегодно проводить внутренние олимпиады.
Киев для первых соревнований был выбран не случайно. К 1912 году здесь существовало 196 спортивных организаций (больше, чем в любом другом городе страны), в которых занимались около восьми тысяч человек. К тому же олимпиаду решили совместить со Всероссийской фабрично-заводской, торгово-промышленной, сельскохозяйственной и научно-художественной выставкой, намеченной на лето 1913 года. Но инфраструктуры для масштабных спортивных состязаний в Киеве не оказалось, и первая олимпиада во многом походила на первый блин.
В одном из номеров киевского журнала «Красота и сила» его редактор В. К. Крамаренко возмущался:
«Не можем пройти молчанием еще одно интересное явление. В отношении организации и помощи в деле физического воспитания "отцы" нашего города находились прямо-таки в состоянии летаргического сна... Благодаря такому вниманию или, лучше сказать, невниманию к спортивной жизни города мы, наконец, дожили до того, что будем устраивать Первую Российскую Олимпиаду на частном довольно-таки мизерном поле, или на скаковом поле... Пусть же устройство Олимпиады на маленьком частном спортивном поле послужит укором городу, не построившему своевременно соответствующего стадиона для Первой Русской Олимпиады».
Какие из-за этого возникли сложности, сообщал журнал «Сокол»:
«Стадион, если можно так назвать ту площадку, на которой происходили состязания, принадлежащую частным предпринимателям, совершенно не соответствовал требованиям. Грунт был точно из-под бороны, при беге поднимались такие облака пыли, что дышать было положительно трудно.
Для того, чтобы попасть из раздевальных на, если можно так выразиться, стадион, нужно было совершить целое путешествие.
Судьи при состязаниях были настолько некомпетентны, что петербургским представителям пришлось просить некоторых оставить их должности».
В Первой российской олимпиаде приняли участие 400 человек из 24 городов империи. В семи номерах программы по легкой атлетике соревновались женщины — в беге на 60 и на 100 метров, в эстафете 4 х 100 метров, толкании ядра, прыжках в высоту, прыжках в длину с разбега и прыжках в длину с места. Также они состязались в фехтовании на рапирах.
Киевлянка Н. Попова завоевала семь медалей — пять золотых и две серебряные. Она победила в прыжках в высоту и в прыжках в длину с разбега, в беге на 60 и на 100 метров (стометровку она пробежала за 13,1 с., а мировой рекорд на этой дистанции среди женщин, официально зафиксированный в 1918 году, был 13,2 с.), пятое золото — за эстафету. Киевлянка М. Раткова стала обладательницей шести медалей — трех золотых и трех серебряных. Золото она завоевала в прыжках в длину с места, в фехтовании на рапирах и в толкании ядра.
Показательным было то, что из 18 специальных призов, приготовленных для наиболее отличившихся спортсменов и команд, ни одного не получили легкоатлетки, хотя их участие в олимпиаде было очень смелым поступком.
«В столь грубой, необузданной форме, кажется, никто еще не бросал упрека спорту»
«В столь грубой, необузданной форме, кажется, никто еще не бросал упрека спорту»
«Русские женщины распрыгались»
Многие издания, освещавшие олимпиаду в Киеве, не заметили женских соревнований. Некоторые же из заметивших высмеяли их. Одиознее всех выступил публицист М. О. Меньшиков в популярной московской газете «Новое время». Ему оказалось достаточным голых икр легкоатлеток, чтобы написать, что они выступали полуобнаженными.
«Первая Всероссийская Олимпиада благодаря женским прыжкам получает оттенок несколько забавный,— иронизировал М. О. Меньшиков.— С чего это русские женщины распрыгались? Во все века прыгающая женщина была бы сочтена неприличной. Не думаю, чтобы женский спорт прижился в России».
Отвечая ему, журнал «Русский спорт» писал в сентябре 1913 года:
«В пылу своих открытий г. Меньшиков заходит так далеко, что находит "родственную связь" между женским спортом и "вуалированной проституцией"…
В столь грубой, необузданной форме, кажется, никто еще не бросал упрека спорту. Обвинение это столь дико, что способно скорее рассмешить, чем возмутить настоящих спортсменов, знающих, сколь дружеские, корректные отношения имеют место в современных спортивных организациях и сколь исключительны по составу особенно женские спортивные общества России, в которые записываются девушки из состоятельных и аристократических семей».
После Октябрьской революции имена победительниц Первой российской олимпиады и других первенств были забыты. Да и те из спортсменок, кто остался и выжил в СССР, предпочитали о спортивном прошлом не говорить, чтобы не заострять вопрос о своем социальном происхождении.
Имя одной из первых чемпионок России — Н. В. Поповой — всплыло на страницах советской прессы лишь в 1986 году. «Советский спорт» писал о ней:
«После окончания гимназии роль домашней учительницы Нину Попову не привлекала. Она поступила в балетную школу известной Брониславы Нежинской (так в тексте.— "История") и год танцевала в Киевском театре оперы и балета, потом работала преподавателем гимнастики в Киевской торговой школе. Вместе с мужем — инженером — строителем мостов исколесила всю Россию. Великую Октябрьскую социалистическую революцию встретила на Урале. Почти 30 лет преподавала Нина Васильевна Попова английский язык в Уральском политехническом институте, и мало кто из студентов знал, что их преподавательница — первая чемпионка России».