Олег Киселев, председатель совета директоров компании "Ренессанс Капитал":
— Про совесть лучше журналистам решать, для бизнесмена все прагматичнее. Такой дефиниции, как добросовестный и недобросовестный налогоплательщик, нет ни в Гражданском, ни в Налоговом кодексе. Скорее это из области пролетарского самосознания, когда судят не по кодексу, а по убеждению. По сути, вчерашнее решение КС нивелирует решение о трехлетнем сроке давности.
Андрей Ананов, гендиректор компании "Русское ювелирное искусство":
— У нас у всех с совестью большие проблемы, в том числе и у судей. Живя в СССР, мы знали, что при желании любого из нас могут привлечь к ответственности, потому что закон что дышло. Сейчас КС продолжил эту традицию. Хотя в этой стране подобие порядка можно иметь лишь под влиянием страха.
Дмитрий Штейнберг, адвокат:
— При вынесении этого решения судьи руководствовались не моральными категориями, а конституционным толкованием. А у нашей Конституции точно совести нет. Вчерашнее постановление все отдает на откуп фискальным органам, которые при случае могут действовать по принципу: если нельзя предъявить претензии, но очень хочется, то можно. Мне представляется, что если в КС поступает любое обращение, затрагивающее интересы фискальных органов, то руку с пульса те не снимают.
Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка:
— Должна быть, работа обязывает. Вообще, законы не должны иметь обратной силы, а такие сиюминутные изменения не добавляют стабильности. Для бизнеса это не очень приятная новость. Боюсь, будет объявлена новая охота на ведьм, а трехлетние ведьмы просто не нужны, интерес представляют уже вставшие на ноги компании.
Михаил Орлов, председатель экспертного совета по налоговому законодательству бюджетного комитета Госдумы:
— По-моему, суд совершил глупость. К налоговым правонарушениям нельзя применять термин добросовестности, это тема гражданского права. Толковать этот термин налоговые органы могут очень широко, и добросовестность превратится в фикцию. Если у налоговиков не будет хватать политического ресурса, то при желании замочить компанию они легко смогут, объявив ее недобросовестной.
Андрей Нечаев, гендиректор Российской финансовой корпорации, в 1992 году министр экономики России:
— Не думаю, что судьи поступились совестью, просто они забыли, в какой стране живут, или не знают действительности, поскольку им запрещено заниматься бизнесом. Это решение усилит налоговые органы, и произвола налоговиков не избежать. Они получили дополнительные рычаги давления на бизнес и возможность вымогать взятки.
Андрей Ищук, член Совета федерации:
— Совесть — категория моральная. К сожалению, пока мы не создали такое общество, где нравственные ценности равнозначны нормам закона. А с точки зрения закона главное — юридическое определение норм и правил и выполнение их без оглядки на политконъюнктуру.