Несмотря на сложную экономическую конъюнктуру, рынок арматуры, в том числе для нефтегазовой отрасли, продолжает активно расти. Основной причиной динамики является расширение для российских поставщиков внутреннего рынка после ухода с него западных компаний. О том, какие запросы стоят перед поставщиками арматуры, какой доработки требует их продукция и что будет с рынком в 2023 году, “Ъ” рассказал гендиректор АО «Пензтяжпромарматура» Александр Чернышев.
Гендиректор АО «Пензтяжпромарматура» Александр Чернышев
Фото: Предоставлено АО «Пензтяжпромарматура»
Гендиректор АО «Пензтяжпромарматура» Александр Чернышев
Фото: Предоставлено АО «Пензтяжпромарматура»
— С какими результатами компания закончила 2022 год и какой динамики вы ожидаете в 2023-м?
— Прошлый год можно назвать для нас успешным. Компания показала рост по выручке к 2021 году 22%, до 7,5 млрд руб. В 2023-м мы ожидаем, что такая динамика сохранится, и планируем увеличение объема выручки на 25%. Если говорить о загрузке мощностей предприятия, то в настоящий момент у нас уже законтрактовано 85% от плана на первое полугодие 2023-го.
— Изменился ли рынок за прошлый год? Как вы оцениваете текущее состояние рынка?
— Общее снижение рынка в 2022 году по сравнению с 2021-м ориентировочно составило 15%. Тем не менее это падение сильно не отразилось на российских производителях, поскольку они смогли нарастить свою долю за счет замещения ушедших с рынка компаний из США и Евросоюза.
Последние несколько лет на рынке арматуростроения сохранялась ситуация, когда доля всех российских производителей колебалась в районе 40–45% от общего объема закупок. Около 20% принадлежало производителям из Китая, а остальную долю занимали западные иностранные производители, в основном это Германия, Италия и США. Причем им принадлежала доля наиболее интересной высокомаржинальной продукции, которая в основном поставлялась на технологические линии новых строящихся проектов. В прошлом году с введением санкций ситуация изменилась. Несмотря на то что фактически осталась возможность закупки иностранной арматуры за счет параллельного импорта или закупки через третьи страны, санкции привели к росту и ее стоимости, и сроков поставки. Плюс высокие риски полного прекращения поставок вынудили крупных потребителей арматуры искать альтернативу. В итоге приблизительно половина доли рынка, которую занимали компании из США и Евросоюза, распределилась между российскими и китайскими производителями. Это дало возможность отечественным компаниям сохранить свой объем производства.
Новых сильных игроков в 2022 году на рынке не появилось, поскольку вхождение на рынок арматуростроения требует довольно существенных и финансовых, и временных затрат. Скорее можно говорить о перераспределении долей среди уже существующих производителей.
— Поменялся ли портфель ваших заказов?
— Действующий номенклатурный портфель позволил нам в этом году нарастить объем заказов. Помимо роста объемов мы также явно видим тенденцию изменения характера запросов в сторону более технологичной арматуры. Да, это вызвано ситуацией с санкциями, но она лишь ускорила наш план по переходу в сегмент высокотехнологичной продукции. Мы последовательно реализуем принятую в 2019-м техническую политику, которая направлена на развитие номенклатурных групп, являющихся полноценными аналогами иностранного оборудования. На сегодняшний момент у нас около 12% от общего объема выпуска приходится на долю новой техники. И мы ожидаем, что к 2025 году или даже раньше мы сможем увеличить эти объемы до 30%.
Достичь такого показателя мы планируем путем выхода в сегмент переработки нефти и газа и в сегмент химии. Это те ниши, куда мы давно стремились и хотели попасть, но они были для нас закрыты, поскольку основными лицензиарами в нефтепереработке выступали европейские компании. Сейчас ситуация изменилась, и у нас совместно с российскими проектными институтами и напрямую с заказчиками есть несколько крупных проектов реинжиниринга, в том числе выпуска собственных изделий для нефтепереработки.
— Насколько сильное снижение строительства в нефтегазовой отрасли вы ожидаете?
— Если в целом говорить о строительстве объектов в нефтегазовой отрасли, то, да, отчасти мы ожидаем снижения. Так, остается неопределенность по срокам реализации СПГ-проектов, находящихся на этапах проектирования и ранних стадиях строительства. Например, сейчас уже точно известно, что смещаются сроки по Якутскому газовому проекту — первоначально его старт был запланирован на 2023 год. Также пока непонятна ситуация относительно четвертой, пятой и шестой линий завода «Арктик СПГ 2».
Часть новых проектов в нефтепереработке была направлена на увеличение объема выпускаемых продуктов (бензин, дизель, мазут), и до введения санкций нефтяные компании планировали за счет этого нарастить поставки в страны Евросоюза. В данный момент эти проекты потеряли свою актуальность и в ближайшее время вряд ли будут запущены, поскольку уже существующих мощностей более чем достаточно для обеспечения всех потребностей российского рынка. Например, в настоящий момент «Сургутнефтегаз» приостановил строительство комплекса установки замедленного коксования на заводе «Киришинефтеоргсинтез». При этом мы ожидаем, что продолжится реализация тех проектов, которые направлены на увеличение глубины переработки и повышение рентабельности НПЗ.
— Но падение объема строительства должно привести и к падению ваших показателей…
— Несмотря на то что новые проекты, скорее всего, будут приостановлены или перенесены по срокам на более поздний период, продолжится эксплуатация действующих объектов, которые нуждаются в постоянной замене оборудования. Это дает шанс российским производителям сохранить и даже нарастить свои объемы за счет импортозамещающей продукции. Дело в том, что практически 70% арматуры, которая поставлялась на технологические линии переработки нефти, была иностранного производства, и в ближайшем будущем потребуется ее частичная или полная замена.
Также в 2023 году рынок будет поддержан за счет реализации уже запущенных проектов. Например, «Роснефть» не отказывается от своего крупного дальневосточного проекта «Восток Ойл», «Газпром» продолжает строительство Амурского ГХК и анонсирует планы по Балтийскому ГХК. В 2024 году рынок ожидает начала строительства крупного проекта по транспортировке газа «Сила Сибири 2». В целом в ближайшие два года мы не ждем резкого падения рынка, а вот что касается более отдаленной перспективы — 2025 год и далее, здесь пока сохраняется высокая степень неопределенности.
— Какие основные проекты вы намерены реализовать в 2023 году?
— В первую очередь наши проекты связаны с новыми разработками. У нас принята программа по развитию номенклатуры. Она включает в себя уникальную продукцию, которая на сегодняшний момент не имеет аналогов на российском рынке. Основные направления развития — это арматура для нефтепереработки и химии, криогенная арматура для сверхнизких температур рабочей среды и добычная арматура, в том числе для подводной и шельфовой добычи.
Если говорить про 2023 год, то у нас уже запущен ряд проектов под конкретные заказы. Во-первых, это арматура для установок замедленного коксования. Заказчики здесь — нефтеперерабатывающие заводы «Газпром нефти», «Роснефти», ЛУКОЙЛа. Для них мы осваиваем крупногабаритные шиберные задвижки для люков коксовых камер. Это будет комплексное решение со всей системой управления, пропарки, отведения конденсата и т. д. До этого на российский рынок подобную продукцию поставляли компании из США и Италии (ZMK Group, Z&J Technologies из Германии, DeltaValve из США). Также для данных установок мы разрабатываем сейчас шаровые краны, которые будут перекрывать газ с коксом при температуре 510°С. Конкуренты здесь — компании из Франции, Испании, Канады, США. Это прежде всего Velan, MOGAS и AMPO POYAM.
Следующий проект — это краны шаровые на выгрузку полиэтилена и полипропилена. Данная продукция применяется на газохимических комбинатах (Амурский ГХК, Балтийский ГХК). Мы планируем не только освоение, но и проведение ресурсных испытаний этих кранов. Назначенный ресурс здесь — до полумиллиона циклов, для сравнения: ресурс обычной арматуры составляет примерно 10 тыс. циклов. Здесь наши продукты будут альтернативой арматуры иностранного производства таких компаний, как Neles-Metso (Финляндия—Италия.— “Ъ”) и Kubota из Японии.
Фото: Предоставлено АО «Пензтяжпромарматура»
Фото: Предоставлено АО «Пензтяжпромарматура»
— Соответствует ли качество российской продукции уровню иностранной?
— Она может и будет соответствовать. Мы, например, на основе запросов компаний проанализировали конструкции иностранных производителей и запланировали на этот год проекты по усовершенствованию выпускаемых продуктов. В первую очередь это глубокая модернизация трехэксцентричных затворов с возможностью замены комплектов затвора без ремонта корпуса. Тем самым мы поднимем уровень своих изделий до лучших мировых образцов, которые сейчас выпускают компании из США Bray и Emerson, а также из Германии.
Затем в планах — расширение и модернизация линейки плунжерных регуляторов. Здесь мы ориентируемся на опыт американских производителей Emerson, Samson и Baker Hughes и планируем освоить модульную конструкцию, которая позволит нам в рамках одного корпуса перекрыть несколько расходных характеристик. По сути, с единым конструктивом мы расширяемся на стандартную, высокую и криогенную температуру.
Следующий крупный проект — это разработка управляющих устройств для трубопроводной арматуры. В этом году мы начинаем вывод на рынок электроприводов собственного производства, у нас запланирована сертификация продукции. Задача на следующий год — расширение номенклатуры, повышение уровня локализации и выход на масштабы производства.
Также у нас продолжается проект по освоение подводной арматуры. На 2024 год мы планируем уже первые поставки продукции для проекта «Сахалин 3», освоение Южно-Киринского месторождения «Газпрома».
Из интересных проектов по развитию номенклатуры хотелось бы отметить еще два. Это шаровые краны для автоклавного производства металлов, которые применяются в золотодобыче. Первым этапом мы сейчас заменили компанию MOGAS из США, а дальше планируем усовершенствовать этот продукт. В ближайшее время у нас уезжает на проведение испытаний образец с керамическим узлом затвора. Мы рассчитываем, что он обеспечит в полтора раза более высокий ресурс, чем иностранные аналоги. Речь идет об арматуре, работающей в очень жестких условиях: в кислотной агрессивной среде, где рано или поздно разрушается любой металл. При этом наш кран будет работать в полтора раза дольше, чем лучший образец иностранного производства.
И второй проект, наше ноу-хау, над которым мы продолжим работу в этом году,— это разработка антипомпажных клапанов на базе собственных регулирующих шаровых кранов. Эти изделия по экономическим и эксплуатационным характеристикам будут лучше, чем общепринятые сейчас на рынке изделия на базе регуляторов осевого типа (аналоги Mokveld из Нидерландов, FlowServe, Baker Hughes, Emerson из США).
— А как компании собираются обслуживать уже установленное иностранное оборудование?
— Думаю, этот сектор также во многом будет покрываться российскими компаниями. Мы, в свою очередь, также продолжим развитие направления сервисного обслуживания. Сейчас на рынке очень актуален вопрос о проведении ремонтных работ и поставке запасных частей для арматуры иностранного производства. В прошлом году по запросу ЛУКОЙЛа мы успешно реализовали крупный проект по ремонту двух шиберных задвижек германской компании для коксовых камер. Сейчас у нас в работе еще два интересных проекта. Это диагностика и восстановление работоспособности высокотемпературного крана шарового производства Velan из Франции—Канады, а также реинжиниринг и изготовление комплекта запасных частей для регулирующих задвижек для установки каталитического крекинга изготовителей REMOZA из Италии и Tapco valve из США.
В плане развития производства у нас продолжается проект по цифровизации компании, в частности по созданию цифрового двойника производства. Около года на предприятии велась подготовительная работа, в ходе которой были систематизированы и описаны все внутренние процедуры и закреплены контрольные точки потока. Сейчас мы уже определились с подрядчиком и активно реализуем этот проект. По срокам он займет еще около двух лет.
— Есть ли на данный момент технологические проблемы с изготовлением или эксплуатацией продукции, как их планируется решать?
— Ключевых проблем с дефицитом материалов и комплектующих, которые бы отразились на текущем производстве арматуры, на данный момент нет. После введения санкций мы провели большую работу по анализу тонких мест и поиску альтернативных поставщиков. Также мы проработали возможность освоения части критических технологий непосредственно на нашем производстве. Сейчас даже в случае ухудшения ситуации мы сможем развернуть такие проекты или у себя, или профинансировать наших субпоставщиков.
В критической зоне до сих пор остается не сама арматура, а ее обеспечение приводами (управляющими устройствами), в первую очередь электроприводами и пневмоприводами. Сейчас возможности российских поставщиков не обеспечивают весь объем потребности на отечественном рынке. Из-за ухода иностранных производителей, таких как Rotork и Bifi, на российском рынке существует острая нехватка электроприводов. Хотя основной иностранный игрок — германская компания AUMA — в настоящий момент пока сохраняет поставки в Россию, она также не может полностью перекрыть всю потребность. Кроме того, схема параллельного импорта привела к росту стоимости устройств и увеличению сроков поставки приводов.
В связи с этим у нас стартовала программа по освоению электроприводов собственного производства и расширению объема выпуска пневмоприводов в 2,5 раза.
— Какую продукцию пока невозможно импортозаместить?
— Что касается импортозамещения самой арматуры, то технически мы можем решить практически любую проблему заказчика. Вопрос будет связан с двумя основными моментами. Во-первых, это наличие внутренних ресурсов и длительность цикла НИОКР. Дело в том, что запуск производства новых изделий в арматуростроении — это длительный процесс, требующий не только проектирования, но и изготовления опытного образца, проведения испытаний, прохождения сертификации. Даже для нас, несмотря на то что мы максимально отработали и оптимизировали данный процесс и с точки зрения отрасли в России находимся на высоком уровне, срок освоения новой техники занимает шесть-восемь месяцев. Второй важный момент — это объем финансирования проекта и его окупаемость в дальнейшем.
В любом случае, если вдруг появится новый запрос от нефтегазовых компаний, мы готовы его рассмотреть, предложить варианты решения и разработать изделия с учетом всех особенностей и пожеланий заказчика.
— Нужна ли на данный момент компании и отрасли в целом государственная поддержка?
— На сегодняшний день правительство РФ создало множество механизмов для поддержки отечественного производителя. Например, финансирование проведения НИОКР, что абсолютно необходимо для технического суверенитета нашей страны. Также помощь в локализации иностранных технологий как самый быстрый способ овладения необходимыми компетенциями. Немаловажную роль сыграла инициатива президента о 50-процентном авансировании поставщиков крупнейшими нефтегазовыми госкомпаниями, которые для нас являются ключевыми клиентами. Это решение положительно повлияло на финансовую нагрузку нашей компании и позволило освободившиеся ресурсы направить на освоение новой продукции, направленной на импортозамещение.