выставка археология
В Эрмитаже открылась выставка "Борисфен-Березань. Начало античной эпохи в Северном Причерноморье", посвященная 120-летию археологических исследований древнейшей греческой колонии на побережье Черного моря и связанная с начавшейся в музее международной конференцией по культуре архаики. Керамические осколки античной цивилизации изучала АННА ТОЛСТОВА.
Борисфеном древние греки называли и реку Днепр, и милетскую колонию в его устье, основанную в VII веке до нашей эры. Следы этой колонии на острове Березань в Днепробугском лимане (неподалеку от Очакова) обнаружили в 1884 году, на протяжении прошлого века многие эрмитажники участвовали в раскопках Борисфена, а с 1962 по 1991 год там работала самостоятельная экспедиция Эрмитажа. В результате в музее образовалась одна из лучших березанских коллекций (кроме Петербурга находки из Борисфена хранятся в Москве, в Историческом музее, а также в Киеве, Одессе и Херсоне). Это собрание вместе с археологическими картами и скупыми экспликациями про жизнь и быт и демонстрируют в Зимнем дворце.
Каждый экспонат — доказательство общих исторических истин. Сарматские имена на стелах с посвящениями особо чтимому в Причерноморье Ахиллу свидетельствуют о греческом влиянии на варваров. Ювелирные штампы, литейные формы, рыболовные грузила и ткацкие пряслица говорят о том, что процветали ремесла. Бронзовые монетки в виде дельфинов подтверждают, что развивались товарно-денежные отношения, а уникальное письмо на свинцовом свитке, в котором некто Ахиллодор жалуется своему сыну Протагору на жульничество с грузоперевозками,— что развивались они по вполне современным схемам. Между тем добрые пять шестых всей экспозиции — это керамика, свезенная в Борисфен со всех концов Эллады. Амфоры и чаши, которые удалось собрать из фрагментов почти целиком или лишь крохотные черепки. Дорогие аттические вазы с многофигурными сценами и дешевый контрафакт — подделки под фирменную коринфскую вазопись. И именно керамика говорит сразу обо всем: о ремесле, торговле, быте, экономическом и культурном экспорте. Впрочем, неспециалисту даже самый плохонький осколок вазы с крупом скачущего козла или длинноносой физиономией неизвестного героя говорит скорее о другом; о высокой красоте греческого искусства. Но это самообман. Собственно высокого искусства здесь почти нет — сплошной ширпотреб. В этой изящной керамической таре хранили вино и масло, пищевое и косметическое, из этой восхитительной посуды каждый день ели и пили. То есть прямой аналог всей этой роскоши в современности — пластиковые бутылки, тюбики для крема и одноразовые стаканы. И то, чем любуются посетители Эрмитажа, в сущности, мусорная свалка одной чудесной цивилизации.
Как раз день в день с эрмитажным археологическим вернисажем в петербургской галерее Bulthaup выставили работы финалистов конкурса Премии инновационного дизайна DIA-2005 (о финале DIA в Москве Ъ писал 4 июня). Это, кажется, единственный в России конкурс, устроенный так, что местные реалии, как то цеховые иерархии, отсталость технологий, явная незаинтересованность промышленности в сильных дизайнерских идеях и прочее, здесь в расчет не принимаются, поскольку работы молодых отечественных дизайнеров оценивают настоящие звезды дизайна мирового. Потому перед каждым компьютерным монитором, на котором демонстрировались конкурсные подачи 30 финалистов, вошедших в шорт-лист, публика стояла, разинув рот, со смешанным чувством восхищения и отчаяния. Восхищения — от складывающихся небоскребов и многоэтажных парковок, устроенных по принципу сосновой шишки, яйцеобразных светильников и гибких мобильных телефонов. Отчаяния — от того, что все эти стильные, умные и остроумные вещи, скорее всего, никогда не будут запущены в массовое производство. И археологи будущего вряд ли выставят в своем музее найденную на нашей помойке заоконную лампу, похожую на светящуюся Луну, с комментарием про индивидуализм древнего россиянина начала III тысячелетия нашей эры, зашедший так далеко, что даже лунный свет ему персональный подавай.