|
Транжир всея Америки |
 |
| Фото: AP |
Благотворительность в США является важным сектором экономики, существует там во множестве форм и охватывает чуть ли не все население. Ей посвящены сотни исследований, ее изучают многочисленные институты, выходит масса книг и пособий, в которых описывается, как стать волонтером, как и кому можно давать деньги на добрые дела, как правильно организовать благотворительный обед, какими законами регулируется этот "третий сектор" (не государственный и не коммерческий) и сколько граждан в него вовлечено.
Трудно представить себе, сколько общественно полезных начинаний, от благотворительных столовых до медицинских центров и бюро по трудоустройству, существует за счет пожертвований и намерено существовать так и дальше. Причем часто они даже не знают, кто именно дает им деньги, а их благодетели, в свою очередь, понятия не имеют, куда направляются их средства. Такая форма обезличенной благотворительности, когда между дающими и берущими есть посредник, собирающий пожертвования и распределяющий их по своему усмотрению, существует уже больше 100 лет. Самый известный американский посредник в деле благотворительности — United Way.
Два пастора-баптиста, католический священник и раввин
 |
| Фото: AP |
| United Way долгие годы передает помощь из не оскудевающих рук дающих в протянутые руки берущих |
В 1894 году благотворительные организации были законодательно освобождены от налога, который они платили наравне с коммерческими корпорациями. Общинные кассы появлялись на всей территории США, хотя назывались везде по-разному. В отличие от маленьких местных благотворительных групп мощные общинные кассы имели возможность обращаться к работодателям и собирать пожертвования прямо на рабочих местах. Смысл их существования был в том, что каждая маленькая местная социальная служба, нуждавшаяся в деньгах, могла сэкономить на организации кампании по сбору пожертвований, а потенциальных спонсоров не донимали десятки волонтеров, каждый из которых доказывал, что именно его дело самое полезное и необходимое для общины. Условием существования посредников было, разумеется, полное доверие, поскольку на них лежала ответственность за справедливое и разумное распределение собранных средств.
К 1920 году в большинстве крупных городов Америки проводились ежегодные кампании по сбору пожертвований на местные нужды. В 1957 году указом президента Эйзенхауэра организаторам подобных кампаний было разрешено обращаться с просьбой о пожертвованиях к федеральным служащим на их рабочих местах. Наконец, в 1963 году в Лос-Анджелесе 30 общинных касс слились в первый "Единый путь", United Way местного значения. Чтобы он стал национальным брэндом, нужен был Уильям Арамони.
13 шагов к новой жизни
 |
| Фото: AP |
Сотрудники UWA открыто восхищались новым боссом, бесконечно креативным и неутомимым, превратившим United Way в самую успешную и уважаемую в стране благотворительную организацию, ежегодно собиравшую не один миллиард долларов. Арамони не только создал единую организацию с единым именем и программой, но и собрал команду, которая могла консультировать и обучать штатных сотрудников и волонтеров на местах. Предпринимательские способности Арамони помогли ему мобилизовать и бескорыстных добровольцев, и маститых бизнесменов, последние согласились войти в наблюдательный совет United Way и стали ежегодно проводить у себя на предприятиях кампании по сбору средств. Арамони сумел убедить крупный бизнес, что United Way — престижная благотворительная ассоциация, сотрудничество с которой идет на пользу корпоративному имиджу.
Формально UWA по отношению к местным отделениям является старшим братом, не имеющим власти над младшими: головная контора лишь обеспечивает обучение персонала, координацию действий, анализ тенденций и рекламную кампанию национального масштаба. При этом UWA существует исключительно за счет "младших братьев": они добровольно отчисляют 1% всех собранных ими пожертвований, и из этих отчислений складывается годовой бюджет UWA, составлявший к началу 90-х годов около $30 млн.
Главным триумфом Арамони стал столетний юбилей United Way. Многие считают, что юбилей придумал сам шеф UWA в рекламных целях, поскольку организации с названием United Way существуют только с 60-х годов. Но Арамони хотелось устроить грандиозное шоу, и он твердо заявил, что United Way ведет свою историю с 1887 года. По случаю юбилея в Вашингтоне прошла конференция активистов-волонтеров, в которой участвовало 3 тыс. человек.
К 1987 году Арамони было чем гордиться: за предшествующий год United Way собрала и распределила почти $2,5 млрд, из которых около 40% было направлено 12 крупнейшим общенациональным благотворительным структурам — Красному Кресту, бойскаутам, герлскаутам и другим. В книге "Единый путь: Следующие 100 лет", выпущенной к юбилею, Арамони перечисляет и другие впечатляющие достижения — правда, не свои лично, а добросердечных американцев: они каждый день сдают 4125 галлонов донорской крови, американская семья в среднем тратит в год $500 на благотворительность, а все заключенные одной из тюрем отказались на один день от еды, чтобы перечислить $3 тыс. голодающим в Эфиопии.
Между тем в 1970-е и особенно в 1980-е годы организация под руководством Арамони становилась все более закрытой, а его полномочия — практически неограниченными. Руководство UWA старательно скрывало от общественности все, что касалось финансового КПД организации, в частности размеры зарплат ее руководителей, а свою налоговую отчетность стало обнародовать только после 1988 года, когда конгресс принял соответствующий закон. Суммарный размер пожертвований все больше зависел не от усилий местных добровольцев, а от связей в мире большого бизнеса и правительственной поддержки, и по мере этого росло влияние в UWA Арамони, стремившегося поставить все денежные потоки под свой контроль.
"Я никогда не пел под окнами"
 |
| Фото: AP |
| Семьи военных имеют такое же право на помощь от United Way как Красный Крест и герлскауты |
Поскольку по большинству неприятных вопросов United Way не дала вразумительных пояснений, публике оставалось делать выводы, ориентируясь на публикации, где пищи для размышлений было более чем достаточно. Вызывали интерес роскошный стол красного дерева, автоматические жалюзи на окнах с видом на Потомак, мониторы для наблюдения за помощниками, а также пристрастие к полетам первым классом и поездкам по Нью-Йорку на машине с шофером (за год UWA выложила за такие поездки $20 тыс.). В результате расходы президента UWA и его помощников регулярно превышали предусмотренные бюджетом, причем порой более чем на $100 тыс.
Уильям Арамони был владельцем породистой скаковой лошади (ее фотография стояла у него на письменном столе) и членом престижного Army-Navy Country Club — исключительно в интересах дела, поэтому его членство оплачивала UWA. Она же оплачивала регулярные поездки в Лас-Вегас (29 раз за 4 года) и в город Гейнсвилл во Флориде, где жили дочь и приятельница Арамони (49 раз). Пятидневное путешествие Арамони на Багамы в обществе трех доверенных сотрудников тоже выглядит предосудительно: четырехчасовое совещание — все остальное время заняли развлечения, в частности гольф.
Надо сказать, что Арамони удалось воплотить идею, которую он любил излагать своим сотрудникам: ради процветания дела благотворительности он должен искать расположения боссов крупных корпораций, а для этого ему необходимо общаться с ними на равных. К концу 80-х годов Арамони по образу жизни действительно уже мало отличался от топ-менеджеров американских компаний. Сам он, впрочем, считал все свои траты совершенно обоснованными и как-то сказал в интервью: "Я живу работой. Да, я никогда не пел под окнами. Я делал то, что считал правильным для движения, и я делал это по-настоящему. Мы достигли больших успехов".
Недостаточная чувствительность
 |
| Фото: AP |
| Хотя траты Арамони на личные нужды не шли в сравнение с оборотом организации, он провел в тюрьме семь лет от звонка до звонка |
Вообще, Арамони был необычайно щедр на должности и зарплаты. Он отправился с 20-летней знакомой путешествовать по Египту, но никто точно не знает, оплатил он ее расходы из своего кармана или из общественного. Многие его пассии быстро двигались по служебной лестнице: например, 19-летнюю особу, с которой Арамони случайно познакомился в аэропорту, он немедленно пристроил в дочернее турагентство, откуда, правда, ее вскоре уволили за профнепригодность, а знакомую своего парикмахера нанял в качестве менеджера в один из проектов UWA.
Из дружеского расположения Арамони взял на работу и Томаса Мерло — финансового директора UWA с годовым окладом $211 тыс., кроме того, он оплачивал ему съемную квартиру в Александрии, где располагается штаб-квартира UWA, и еженедельные поездки домой во Флориду. При этом Арамони прекрасно знал, что там против Мерло были поданы многочисленные иски и что многие обвиняли его в финансовой неэффективности и даже нечистоплотности.
Руководителя футбольной ассоциации, с которым UWA успешно сотрудничала много лет, шеф United Way облагодетельствовал, помогая его жене: при поддержке Арамони она создала Национальный центр по изучению трудностей в обучении, офис которого поначалу располагался в здании UWA на Парк-авеню. Кстати, человек, делавший весьма заурядные рекламные ролики United Way для показа во время футбольных матчей, имел эксклюзивный годовой контракт на сумму $164 588, хотя множество известных рекламных агентств готовы были за эти деньги сделать нечто исключительное.
С женой Арамони расстался, а вот сыновья всегда были у него под присмотром. Роберт Арамони успел побывать президентом или членом совета директоров чуть ли не всех "дочек", а офис Уильяма Арамони-младшего, адвоката, по некоторым сведениям, располагался в штаб-квартире UWA.
Когда все эти пикантные подробности сделались достоянием сотен тысяч активистов United Way, отставка Уильяма Арамони стала неизбежной. Однако в UWA надеялись, что местные отделения поддержат босса, поэтому для них была устроена внутренняя телевизионная пресс-конференция, на которой президент UWA сообщил, что подает в отставку. Но сочувствия Арамони не дождался. "Чего я здесь не услышал, так это извинений,— заметил Джей Смит, глава United Way штата Джорджия и издатель The Atlanta Journal and Constitution.— Вам не кажется, мистер Арамони, что вы должны нам их принести?"
Слегка поморщившись, Арамони поднял голову, взглянул в камеру и произнес: "Конечно, Джей, вы их заслуживаете. Я действительно приношу извинения за все те проблемы, которые нанесла нашему движению моя недостаточная чувствительность к тому, какое впечатление я произвожу на окружающих". Это был первый и единственный раз, когда Уильям Арамони извинился.
"Они вправе чувствовать, что их предали"
Когда начали появляться обличительные публикации, UWA разослала своим сотрудникам инструкции, в которых рекомендовала избегать общения с журналистами. Арамони уволил Томаса Мерло, а "дочки" начали срочно избавляться от своей сомнительной собственности. Одновременно некоторые финансовые документы стали бесследно исчезать. Тем временем сам Арамони продолжал настаивать на своей полной невиновности. Он, правда, отмечал, что осуществляемая им лично важная миссия имеет мало общего с вопросами управления. "Это не мое,— говорил Арамони.— Я не бухгалтер. У меня есть понимание фундаментальных вопросов, которые нужно решать... Я считаю, что с людьми на самом дне — на экономическом дне нашего общества — обращаются ужасно".
Временное руководство UWA проявило, хотя и вынужденно, незаурядное мужество, назначив расследование деятельности UWA, а затем обнародовав его результаты. Все оказалось гораздо хуже, чем можно было себе представить. В отчете говорилось, что при полнейшем попустительстве наблюдательного совета "Арамони манипулировал структурой и функционированием UWA таким образом, что ассоциация служила не только своим благотворительным целям... но и приносила выгоду лично Арамони, некоторым его друзьям и членам его семьи".
Наблюдательный совет, который по идее должен был заботиться о надлежащем использовании пожертвованных долларов, со своей задачей не справился. Большие начальники, которых привлек в него Арамони, были слишком заняты делами в своих компаниях. К тому же Арамони сумел внушить им мысль, что высокие зарплаты руководства UWA вполне оправданны: "Мы, как и вы, деловые люди; если бы мы работали так же эффективно и получали такие же прибыли в коммерческом секторе, наши зарплаты были бы неизмеримо выше. Так как нам привлекать лучших профессионалов к некоммерческой деятельности, если мы не будем им достойно платить?" Бизнесмены, заседавшие в наблюдательном совете, вполне усвоили эту логику. "Вы не понимаете,— говорили они журналистам.— Если бы Билл ушел в частный бизнес, его бы считали гением, он сделал бы себе состояние..."
Но Уильям Арамони работал не в частном бизнесе, поэтому исполняющий обязанности президента UWA Кеннет Дэм на пресс-конференции по итогам независимого аудита констатировал: "Выводы комиссии вызывают тревогу, и они, разумеется, возмутят людей. Люди будут чувствовать, и они вправе чувствовать, что их предали".
От местных организаций United Way посыпались протестующие письма. Они изо всех сил доказывали, что не имеют ничего общего с головной организацией и отчисляют ей только 1% собранных пожертвований, а все остальное тратят исключительно по назначению. Некоторые решили не перечислять даже этот процент — до тех пор пока UWA не даст исчерпывающих объяснений. А иные вообще отказались использовать скомпрометированное название и вышли из рядов United Way.
Сам Арамони, надеявшийся, что его отставка положит конец скандалу, в ярости назвал результаты аудита ложью и пригрозил подать иск о защите чести и достоинства против организации, которой руководил 22 года. В письме председателю наблюдательного совета и председателю совета директоров IBM Джону Экерсу он заявил, что стал жертвой средневекового суда над ведьмами в его современном варианте, когда человека судят на основании пресс-релиза. Власти США решили исправить эту ситуацию: в 1995 году уже не пресса, а федеральный суд вынес Уильяму Арамони свой вердикт.
Семь лет за миллион
Следствие продолжалось два года и закончилось обвинительным приговором Арамони и двум его ближайшим сотрудникам. Суд согласился и с оценкой нанесенного ими ущерба, который, по мнению следователей, превысил $1 млн, и с 25 пунктами обвинения — от мошенничества и фальсификации налоговых деклараций до дачи ложных показаний и уничтожения документов.
Напрасно адвокат Арамони призывал судью Клода Хилтона принять во внимание прошлые заслуги подсудимого, его мозговое заболевание, а также последствия рака простаты (в 1988 году Арамони удалили яички, после чего его поведение стало, по словам защиты, импульсивным и переменчивым). Кроме того, адвокат указывал, что для человека в таком возрасте (в 1995 году Арамони было 67 лет) семилетний срок равносилен пожизненному. Но судья Хилтон был непреклонен и потребовал от Арамони явиться в тюрьму, не дожидаясь результата апелляции. И хотя апелляционный суд в 1997 году снял с Арамони два обвинения, в том числе в отмывании денег, а Арамони активно занимался благотворительной работой в тюрьме, судья отказался скостить срок заключения.
Про Америку говорят, что она не только страна неограниченных возможностей, но и страна, где у людей есть второй шанс. Но к Уильяму Арамони это не относится. Когда он вышел на свободу, у нынешних активистов United Way не нашлось для него сочувственных слов. Ассоциация так и не смогла смыть с себя позор, тем более что Арамони оказался первым, но не последним нечистоплотным боссом в United Way — в последующие годы скандалы случались и в местных отделениях. Самый большой разразился в Вашингтоне: Орал Сьюер за 27 лет работы во главе United Way of the National Capital Area похитил, по некоторым данным, до $1,5 млн. Кражу $500 тыс. удалось доказать, и Сьюер был приговорен к 27 месяцам тюрьмы.
Неудивительно, что пожертвования стали уменьшаться. От United Way отвернулся средний класс: количество взносов размером более $1000 растет, но небольших пожертвований все меньше и меньше. К тому же у United Way появилось множество конкурентов, собирающих средства в пользу национальных и сексуальных меньшинств, на борьбу со СПИДом, на охрану природы. Да и те, кто по-прежнему обращается в United Way, теперь предпочитают не отдавать деньги в общий котел, а делать целевые взносы. Идея United Way, когда люди доверяли распоряжаться своими взносами тому, кто знает, как ими лучше распорядиться, больше не работает. Теперь, когда у людей появился выбор, благотворительные организации вынуждены гораздо больше тратить на рекламу — накладные расходы растут, то есть собранные деньги тратятся менее эффективно.
Как сказал один ветеран-волонтер United Way, "мы потеряли деньги, но мы знали, что они к нам вернутся. Мы потеряли доверие, и нам нужно время, чтобы его вернуть. Но больнее всего то, что у нас отняли гордость. Потребуется очень много времени, чтобы мы снова могли гордиться".
АНАСТАСИЯ ФРОЛОВА