В последний год риторика изоляционизма в РФ в ответ на антироссийские санкции со стороны большей части мировой экономики, кажется, стала заглушать в публичном поле истину о том, что глобальное сотрудничество повышает эффективность национальных экономик. Впрочем, на практике оказывается, что правительство само заинтересовано в расширении глобального сотрудничества. В этом смысле примечателен опыт нацпроекта по повышению производительности труда — этот механизм власти ценят за ощутимые эффекты без больших вложений. Так, эксперты федерального и региональных центров компетенций помогают предприятиям внедрять на практике незатейливые идеи бережливого производства (корректировать системы учета, хранения сырья и материалов, перемещение персонала). Как показывает опыт, это позволяет предприятиям сэкономить на привычных процессах и инвестировать высвободившиеся средства в расширение производств. Из-за санкций этот механизм поиска внутренних резервов для инвестиций стал еще более востребованным.
Диана Галиева
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Диана Галиева
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Однако на недавнем семинаре стран ЕАЭС по повышению производительности труда обнаружилось, что стандартные практики бережливого производства, позволявшие ощутимо увеличить его эффективность, оказались неприменимы к новой российской реальности — в том, что касается сокращения избыточных складских запасов. Присутствовавшая на семинаре вице-президент РСПП Мария Глухова сообщила, что в условиях санкций производители, напротив, предпочитают запасать сырье, материалы и комплектующие и наличие таких запасов облегчает предприятиям процесс адаптации к санкциям. В Минэкономики “Ъ” поясняют, что решение об инструментах повышения производительности труда подбирается экспертами совместно с предприятиями, но отмечают важность обучения практикам оптимального управления ресурсами и запасами — они пригодятся после налаживания новых систем поставок. Этот момент, однако, успешно отодвигается ужесточением режима вторичных санкций и устранением западными странами лазеек для их обхода.
В результате пределы оптимизации внутренних процессов и равно эффективности российских компаний заметно снижены. И импортозамещение проблему вряд ли решит, потому что у вопроса о том, кто должен хранить избыточные запасы, останется два ответа: российский поставщик или российский покупатель. В глобальных цепочках поставок эта нагрузка компенсируется наличием альтернативных участников поставок, но емкость российского рынка с мировым несопоставима. Впрочем, идея российских властей о расширении опыта нацпроекта на страны ЕАЭС и переноса в них производств необходимой продукции (см. “Ъ” от 17 февраля) выглядит логичной попыткой распределить эти риски и увеличить пределы эффективности.