обозреватель
Очередная неудача евроконституции заставляет задуматься над тем, что же представляет собой современная Европа, на пути своего объединения делающая один шаг вперед и два шага назад. Вспоминается чье-то неожиданное замечание, что расширяющая свои границы единая Европа остается неким "неопознанным политическим объектом". То есть не тем понятным и предсказуемым союзом государств, служащим недостижимым идеалом для других менее успешных образований вроде СНГ. Взбудораженные итогами референдумов во Франции и в Голландии европейские наблюдатели пытаются понять, чем были вызваны "сбои в системе" евроинтеграции. Причины называют самые разные — от недоверия избирателей к собственным правительствам до просчетов европейской бюрократии, якобы явно переусердствовавшей в стремлении поскорее подогнать Европу под одну гребенку.
Между тем дело вовсе не в просчетах местных властей или брюссельских чиновников. Нет лучшего способа понять, почему Европа повторно споткнулась вроде бы на ровном месте, чем сравнить отношение к европейской конституции и евроинтеграции в целом в странах старой и новой Европы. Как выясняется, разница в подходах колоссальная — в новой Европе, члены которой только недавно сели в общеевропейский экспресс, вроде Литвы, Словении или Словакии, или еще только пытаются вскочить на подножку, как Турция или Украина, еврооптимисты, как правило, безоговорочно берут верх над евроскептиками. Не случайно вышеперечисленные новобранцы ЕС сказали евроинтеграции "да". Причина очевидна: страны второго эшелона готовы безоговорочно принять правила игры Евросоюза, рассчитывая в перспективе подтянуться до уровня "зрелых европейцев", конвертировать свое членство в ЕС в реальные дивиденды. Определяя для себя цену вопроса, они хорошо представляют, что могут приобрести, поддержав евроинтеграцию.
А в случае со старой Европой все обстоит гораздо сложнее. Те же французы и голландцы, которые уже давно в первом эшелоне, смотрят на ситуацию другими глазами. В объединенной Европе перед ними стоит иная задача — не столько приобрести нечто новое, сколько не потерять то, что у них уже есть. А поскольку есть у них многое, и это многое является предметом национальной гордости, то и рисковать не хочется. Ведь от добра добра не ищут.
Попробуйте популярно объяснить обычному гражданину европейской либеральной демократии с нормальными законами, зачем помимо этих законов нужна еще какая-то общеевропейская конституция, и вы, скорее всего, не найдете доходчивых аргументов. Вы обнаружите, что их нет. Попытайтесь доказать такому человеку, что евроинтеграция не обесценит национальную валюту, не откроет двери в страну сомнительным личностям, не нарушит тот существующий столетиями гармоничный уклад жизни с чистыми безопасными улицами, твердыми ценами, неизменной геранью на окнах и свежими круассанами в соседней булочной, который они всегда так берегли и которым так гордились. Когда у тебя есть все или почти все, ты ведь не поставишь все это на кон неизвестно ради чего, нет так ли?