специальный корреспондент
Президент и премьер поссорились при российских нефтяниках слишком демонстративно, чтобы можно было поверить в то, что они и правда испытывают такие сильные чувства. Вот они вдруг взяли и наорали друг на друга в присутствии посторонних. Не совсем, конечно, чужих людей, но все-таки и не родных.
Она ему делает замечания, а он не обращает внимания. Она опять делает. А он опять не обращает. Тут бы ей и остановиться. Но она не может остановиться. Она, Юлия Тимошенко, считающая все на пятнадцать ходов вперед (и регулярно именно от этого страдающая). Если бы она посчитала, что нужно остановиться, будьте спокойны, остановилась бы. Да она и не начинала бы.
То же самое касается и его. Господин Ющенко умеет держать себя в руках. Научился. У него было для этого время. Он его использовал с толком. За это время он стал президентом Украины.
Ну и зачем они тогда ссорились на виду у всех?Этот в меру хитроумный сценарий должен был подтолкнуть участников совещания к президенту Украины. Какая разница, с кем российские нефтяники решат спорный вопрос в пользу Украины — с Юлией Тимошенко или с Виктором Ющенко? Они, наверное, сначала оба хотели и правда решить его по-простому: поговорить с каждым нефтяником и попросить его по-хорошему не повышать цену на ГСМ в разгар посевной. Потому что ведь можно поговорить и по-плохому. Это тоже давали понять.
Но очень быстро стало ясно, что ничего таким образом добиться не удалось. Выяснилось, что глупые решения новой украинской власти можно саботировать, не утруждая себя придумыванием умных схем.
Тогда, видимо, господа Ющенко и Тимошенко и решили, что надо как-то выходить из этой ситуации. Но как? Юлия Тимошенко должна признать, что ошиблась. Но есть вещи, которых она не может сделать. Она, наверное, так и сказала коллеге: "Все что хочешь, но извиняться я перед ними не буду". "Ну раз все что хочу,— говорит он ей,— то готовься. Буду на тебя при них орать". "А это пожалуйста! — обрадовалась она.— Но я тогда тоже буду на тебя орать". "А вот этого не хотелось бы",— говорит он. "Боюсь, по-другому не получится",— пожимает она плечами. "Ну ладно,— решает он.— Как получится — так получится. Главное — чтобы они в результате как-то потянулись бы ко мне, что ли. А там я с ними разберусь".
Тут она говорит: "А что если народ украинский нас не поймет?" "Когда узнает, поймет и простит,— отвечает он.— Все для него делаем, для нашего украинского народа. Или нам не надо посевную провести?" "Да посевную-то мы между делом уже провели,— говорит она.— Нам бы теперь уборочную провести". "Ну ладно,— говорит он.— Нам на заседание пора идти. Ты извини все-таки, если я где-то палку перегну. Сгоряча всякое могу сказать, ты же знаешь. Возьму да скажу, чтобы в отставку уходила!" "Да ладно! — смеется она.— Я тоже про твою отставку могу что-нибудь сказать".
Один из них все-таки не удержался.