На завершившемся в Нанси фестивале восточноевропейского театра Passages (Ъ писал о нем 16 и 18 мая) были показаны французские спектакли по двум современным российским пьесам. В реальном существовании автора первой из них РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ не сомневается, другой — не уверен.
Ни "Кислород" Ивана Вырыпаева, ни "Лозунги" Марии Судаевой в общепринятом смысле пьесами не являются. Это, как принято сейчас говорить, просто тексты. Текст господина Вырыпаева российским зрителям вообще трудно отделить от одноименного спектакля, вдохновителем и главным исполнителем которого является сам автор. Спектакль этот остается в числе главных столичных театральных событий последних лет и увенчан "Золотой маской". Больше никто в России, насколько мне известно, за "Кислород" не брался. Еще и поэтому текст кажется неразрывно связан с постановкой московского Театра.doc, сделанной в напористом рэповом стиле и обрушивающейся на зрителей скороговоркой.
Оказалось, что еретический декалог Вырыпаева (текст построен в виде десяти глав, каждая из которых соответствует одной из заповедей) можно поставить и по-другому. То есть теоретически в этом никто и не сомневался, но на практике вступить с соревнование с авторской, то есть "канонической", манерой исполнения до сих пор никто не решался. Смельчаком оказался ровесник Вырыпаева болгарский режиссер Галин Стоев, поставивший "Кислород" в Брюсселе с французскими актерами.
Оказалось, что упорная атака — далеко не единственный способ заставить зрителя глотать "Кислород". В этом тексте о двух Сашах, молодом человеке и девушке, которые не то убийцы, не то прелюбодеи, не то просто отвязные фантазеры, надышавшиеся парами современного города и задыхающиеся от желания познать жизнь до конца, режиссер из Болгарии нашел гораздо более широкую гамму чувств и интонаций. Он сохранил форму клубного концерта, оставив на сцене только три стула и два микрофона. Но ввел третий персонаж, который произносит припевы, наблюдает за героями со стороны то заинтересованно, то равнодушно, а в конце выступает в роли утешителя: оба Саши, утомленные путешествием по кругам сегодняшнего ада, засыпают на его коленях. А для зрителей вдруг звучит родная детская песенка "Медленно минуты уплывают вдаль...".
Впрочем, это для нас она родная. И для Галина Стоева, блестяще владеющего русском языком и выросшего на советской детской культуре. Как уж он объяснил французам, в чем щемящий смысл мультфильма про Чебурашку, я не знаю, но уверен, что пришлось режиссеру очень нелегко. Одной характерной подробностью он поделился. У Вырыпаева есть примерно такая фраза: девушка увидела, что молодой человек заправляет водолазку в джинсы, и поняла, какая пропасть их разделяет. Вам требуются пояснения? Галину Стоеву тоже не требуются. А его актеры, дети свободного мира, на репетиции только пожали плечами: ну и что, каждый волен одеваться как ему угодно.
Впрочем, это можно если не объяснить, то списать на странности России. Она от Франции по-прежнему далеко, и что в этой большой стране правда, что вымысел, а что предрассудок, наверняка неизвестно. Руководитель Passages и местного театра "Мануфактюр" Шарль Торджман поставил к фестивалю пьесу русского автора Марии Судаевой "Лозунги". Опять надо уточнить: это никакая не пьеса, а в полном соответствии с названием набор отдельных высказываний, то есть лозунгов. Еще точнее бы сказать — выкриков. Хорошо знающие французский язык зрители по сравнению с теми, кто знает его в пределах туристического минимума, выигрывают немного. Понятно, что речь идет о неких женщинах, которые были разными страшными способами убиты, а вот теперь непроясненным образом должны вернуться обратно. Причем реплики то и дело повторяются.
Донести до зрителя набор лозунгов господин Торджман поручил известной французской актрисе Агнес Сурдийон. Получасовой спектакль-монолог играется в пустом подвале местного музея изобразительных искусств, месте депрессивном и без всяких спектаклей заставляющем испытать эмоциональный дискомфорт. Актриса выходит из резкого бокового луча света, готовая говорить только о вечном и страшном. Техника тоже настроена на мистический лад: по телемониторам показывают зловещую рябь, а механическое пианино в конце спектакля откидывает крышку и "транслирует" на нее изнутри световые разряды. То, что сама героиня не жилец и, скорее всего, наложит на себя руки, ясно как дважды два. Первое, о чем вспоминаешь в связи со "Слоганами", это "Психоз 4.48" англичанки Сары Кейн, написанный ею незадолго до самоубийства и ставший одной из самых популярных пьес "новой драмы" в европейских странах.
Расследовать происхождение "Лозунгов" гораздо интереснее, чем их смотреть. Согласно сведениям из буклета, женщина по имени Мария Судаева жила на Дальнем Востоке, занималась литературной и политической деятельностью, а несколько лет назад действительно покончила с собой. Ни один из российских специалистов по новой драматургии имени такого никогда не слышал. Русского оригинала в Нанси никто не видел, а переводчик Антуан Володин утверждает, что его нет — был да сплыл. В общем, есть все основания предполагать, что Мария Судаева является мистификацией. Что радует. Это означает, что одной трагической женской судьбой на свете было меньше. А в том, что Россия способна рождать собственных мастеров "новой драмы", в Европе и так уже никто не сомневается.