дело об авиатерактах
Вчера Домодедовский горсуд Московской области продолжил допрос свидетелей обвинения по делу бывшего сотрудника ЛОВД аэропорта Домодедово Михаила Артамонова (о начале допроса Ъ сообщал вчера). Генпрокуратура обвиняет его в халатности, из-за которой не были задержаны террористки-смертницы, взорвавшие летом прошлого года два самолета. Однако один из свидетелей сказал, что у капитана Артамонова не было законных оснований для задержания двух подозрительных чеченок.
Первым из свидетелей обвинения перед судом выступил младший оперуполномоченный отдела оперативно-розыскной информации ЛОВД Андрей Федотов. Как рассказал свидетель, 24 августа 2004 года он в составе спецгруппы проводил так называемый встречный досмотр пассажиров, прилетевших с Северного Кавказа. Именно он выявил среди пассажиров чеченок Сациту Джебирханову и Аманат Нагаеву (они взорвали самолеты), прилетевших рейсом Махачкала--Москва. Их документы он передал для дальнейшей проверки обвиняемому Артамонову.
По просьбе гособвинителя, сотрудника Генпрокуратуры Дмитрия Линского, свидетель разъяснил, что по сложившейся практике работы капитан должен был отвести их в дежурную часть, чтобы получить объяснение о цели визита в Москву и отксерить их паспорта, и только после этого отпускать. "Да нас каждый день инструктируют насчет чеченцев. Выявляйте, доставляйте, проверяйте",— отметил свидетель.
— Андрюша, скажи мне, доставление в дежурную часть граждан без достаточного на то основания законно? — спросил у свидетеля Михаил Артамонова.
— Нет.— Значит, мы постоянно доставляем в дежурную часть чеченцев незаконно?
— Получается, что так,— ответил свидетель.
Затем был опрошен второй свидетель обвинения — оперуполномоченный отдела оперативно-розыскной информации ЛОВД Владимир Ломтев. Отвечая на вопрос гособвинителя Линского о правомерности действий обвиняемого, свидетель сообщил, что милиционер нарушил бы приказ начальства, если бы не доставил чеченцев в дежурную часть для проверки. Еще дальше в рассуждениях на эту тему пошли адвокаты потерпевших. По их мнению, уже сама чеченская национальность является достаточным для оперативника условием для доставления пассажира в отделение милиции.
Единственным милиционером--свидетелем обвинения, на взгляд корреспондента Ъ разбирающимся в собственных обязанностях и российском законодательстве, оказался оперативный дежурный по ЛОВД Валерий Ермаков. По его словам, 24 августа 2004 года сотрудники милиции аэропорта несли службу в соответствии с особым положением, а именно, как выразился он, "было введено усиление". Связано оно было с терактом, совершенном в тот же день на остановке общественного транспорта в Москве. Как пояснил свидетель, "усиление" заключалось в том, что на службу выходило 50% личного состава, а рабочий день был увеличен до 12 часов. "Сильнее усилить режим уже было нельзя, иначе мы бы не выжили",— отметил он. Свидетель расставил все точки над i и в вопросе, обязан ли был капитан Артамонов доставлять чеченок в дежурную часть. Как пояснил подполковник, исходя из телефонограмм, которые поступали в адрес ЛОВД о различных планирующихся терактах и о необходимости усилить внимание по проверке лиц чеченской национальности, капитану Артамонову необходимо было побеседовать с каждым прилетевшим чеченцем. А убедившись, что пассажир не числится в федеральном розыске, то есть формально чист перед законом, господин Артамонов должен был задать ему два вопроса — "Являетесь ли вы участником незаконных вооруженных формирований?" и "Зачем прилетели в Москву?". А уже в ходе беседы Михаил Артамонов должен был понять, представляют ли пассажиры так называемый оперативный интерес для него как сотрудника милиции. Если же пассажиры, не волнуясь, спокойно давали объяснения, но при этом отказывались пройти в дежурную часть и сдать отпечатки пальцев, у господина Артамонова не было законных оснований для принудительной доставки туда.
На протяжении всего судебного заседания потерпевшие внимательно слушали выступавших свидетелей. Однако даже самые подробные объяснения их не удовлетворили. "Мы понимаем, что участвуем в деле 'стрелочника'",— сказала Ъ Лариса Полякова, потерявшая в авиатеракте мужа Владимира.