некролог
Во вторник на 61-м году жизни в городе Аркей от болезни легких умер Жан-Пьер Пенсемен, один из лидеров движения Support-Surface ("Основа-поверхность"), определявшего лицо французского искусства рубежа 1960-1970-х годов.
Жан-Пьер Пенсемен бросился в искусство как в авантюру: пожалуй, он ухватил последний момент, когда это было еще возможно, растрепанный, идеалистический финал 1960-х годов. Его биографии могли бы позавидовать теоретики "Пролеткульта", пытавшиеся создать "пролетарского художника"-самородка. Простой механик, фабричный рабочий, 20-летний Пенсемен изучал историю искусства самостоятельно, в Лувре, где влюбился в живопись Веронезе. И не просто изучал: заделавшись арт-критиком, быстро перешел к творчеству. Манеры и стили, в которых он работал, менялись с той же скоростью, с какой чередовалась арт-мода, но в этой изменчивости не было погони за конъюнктурой, а лишь жажда все суметь, все постичь. Пожалуй, в глубине души он оставался рабочим парнем, мастеровым, стремящимся освоить новые для себя техники.
Начинал Пенсемен с экспериментов с фактурами, восходящих и к сюрреалистической практике, и к поп-арту: отпечатки на холстах кирпичей, металлических решеток. Купал холсты в краске, а затем разрезал их и заново сшивал или склеивал в неправильные геометрические фигуры. Промелькнул в 1971-1974 годах яркой кометой в рядах "Основы-поверхности" — движения, утверждавшего физическую реальность картины, апеллировавшего к декупажам и коллажам позднего Анри Матисса. Затем на десять лет ушел в построенную на тонких цветовых вариациях геометрическую абстракцию, основанную на чередовании вертикальных и горизонтальных полос, все более и более стремящихся к монохромности.
Но в 1984 году Пенсемен удивил арт-критику очередной метаморфозой. Сначала выставил совершенно не похожие на то, к чему он приучил публику, картины, в которых геометрия уступила место формам изгибающимся, неуловимым, напоминающим спирали или звезды. А уже через два года, когда в моду входили постмодернизм и новая фигуративность, расстался с абстракцией ради фигуративной живописи. Сначала — воспроизводящей грубые, примитивные фигуры и растения в индейской традиции. Затем, после краткого возвращения к абстракции, уже более традиционной: в картинах, восходящих к средневековой живописи или японским эстампам, ощущается явное наслаждение, которое испытывал Пенсемен, уставший от нефигуративного искусства. И словно подражая великим мастерам ХХ века и замыкая круг своей жизни, начавшийся в залах Лувра, он незадолго до смерти создал коллекцию керамики по заказу боготворимого им музея.