Книги за неделю

В каком бы жанре ни задумал выступить Евгений Гришковец, у него все равно получается монолог. Рассказу от первого лица, прославившему его в театре, он остается верен и в новой книге "Реки". В дебютном романе "Рубашка" еще присутствовала некоторая фабула, в "Реках" автор целиком отдается течению собственного потока сознания. Поток выносит на знакомый берег: это вновь фирменный набор реприз. Разве что менее смешных, чего никак не смог бы себе позволить Гришковец-актер, естественно, заботящийся о кассе. Хотя, конечно, нельзя отрицать: в авторском исполнении повесть могла бы вызвать больше эмоций. Сама испытывала на себе этот подозрительно магический эффект. Вот, например, его пьеса "Титаник", которую в письменном виде и под дулом пистолета в руки не возьмешь. А когда хихикает сосед слева и заливается сосед справа, трудно сохранить критическую серьезную мину.

Но в "Реках" Евгений Гришковец явно не гнался за дешевым комизмом и даже постарался максимально обезличить своего героя. У автора, так пестующего в своих текстах всяческие отрицания ("не знаю, нигде, никогда" — его любимые словечки), получился nowhere man, человек без свойств. В предисловии к повести так и сказано: ни имени, ни возраста, ни профессии. Пристрастия и антипатии у него не особо оригинальные: не любит деревню и жаркий город Сочи, любит дедушку и свое детство. Есть только две зацепки — это воспоминания о родном сибирском городе и неизбывное желание гордиться своей страной. Сибирь получилась узнаваемой: озеро Байкал, Транссибирская магистраль, шахтеры, продирающий до костей мороз и жаркое лето. Особенно хорошо получился эпизод с печальным сибиряком, которому удалось вывезти семью на юга и который по окончании разорительного отпуска грустит под каким-нибудь кипарисом у здания аэропорта. А вот с гордостью за страну ничего не получилось. Из знаменитой песни "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей" остался только Енисей.

Возможно, герой повести даже успешен, умеет хорошо зарабатывать и комфортно отдыхать. Но как только он решился отбросить всю мишуру и остаться один на один с самим собой, какая же неизбывная тоска зазвучала! "Реки" хоть и похожи внешне на успокаивающие репризы, что господин Гришковец начитывает под музыку на компакт-диски, но на самом деле это настоящий плач. Все эти выдержки из школьных сочинений, истории про пионерлагеря, старое радио, потрепанную книгу Джека Лондона, красную фотопленку, потерянную шапку и купание без трусов — все это как видения в каком-то дурном фантастическом романе. Человек открывает глаза, а вокруг выжженная пустота апокалиптического пейзажа. Чтобы понять, что вы в другом мире, далеко от любимых "Рек", достаточно обратиться к свежей прессе: "И не чувствуя в этой газете никакого предостережения или намека на совсем другую жизнь, которая будет состоять из того, что тревожит, терзает, и из того, что можно потерять, я бежал вверх по лестнице. Бежал и, не в силах сдержать радости, кричал: 'Деда, газеты принесли?!'"

Евгений Гришковец констатировал, что вместо "весьма объемного произведения" у него получилась "совсем небольшая повесть". Молодые драматурги Олег и Владимир Пресняковы тоже не совсем сладили с романным жанром, они объявили свое новое сочинение "Убить судью" "комиксом" и пообещали продолжение. Рассказ главного героя строится из рваных фраз с бесконечными многоточиями — молодой человек постепенно привыкает к тому, что он живет не в драме, а в романе. Немного тормозящее движение замысла видно и в другом. Братьям-драматургам удалось вылепить нескольких героев: это рассказчик, работающий снайпером на атомной станции, а также его беспутные друзья-наркоманы Пепси и Хот Дог и положительная девушка Наташа, создательница брачного агентства "Амур-транзит". Сложнее оказалось решить, что эти четверо будут делать.

Но таков силуэт молодежной литературы. Главное — прочертить профиль. Заявил же Дуглас Коупленд о "поколении Икс", а чем конкретно трое представителей этого поколения занимались в одноименном романе, куда и зачем ехали, уже и не вспомнишь. Наверное, примерно так же сегодняшнего молодого человека в первую очередь заботит создание собственного неповторимого образа: как волосы выкрасить, что за тату наколоть и где еще пирсинга не хватает. Вот для такой аудитории и написан этот литературный комикс. Наличие пирсинга и служит входным билетом для знакомства с Пепси и Хот Догом. Единственное, что несколько смущает,— это то, что персонажи Пресняковых не ругаются матом и не видят психоделические сны. Это уже, конечно, дальше от журнала "Юность" в его нелучшем изводе (дальше, чем, например, Андрей Геласимов с его сентиментальной школьной повестью "Фокс Мальдер похож на свинью"). Другое дело, что у лучших авторов той же "Юности" получалось писать не только для ровесников, но и для детей и внуков этих ровесников.

Братья посадили своих четырех героев пить пиво и смотреть футбол. А потом, разобиженных результатом матча, отправили в Анталью — убивать судью. Хочется надеяться, что в следующих сериях героям будет поручено что-нибудь не менее парадоксальное: например, построить дом, воспитать ребенка, вырастить дерево.