культурный экспорт
Поднимать тосты за нашу победу некоторые российские олигархи предпочли вдали от Москвы. Одним из них был депутат Госдумы, в прошлом глава Национального резервного банка (НРБ) Александр Лебедев, который вместе с певицей Галиной Вишневской устроил в доме приемов НРБ под Парижем вечер военных песен "Музыка фронтовых бригад". Смахивать скупую слезу на чужбину отправился АЛЕКСЕЙ Ъ-КАРАХАН.
Праздничное мероприятие было организовано в окрестностях Парижа в Chateau des Forgets. Этот трехэтажный замок расположен в центре большого парка, состоящего из липок, дубков, елочек и даже березок. Национальный резервный банк купил его несколько лет назад и с тех пор пытается превратить в главный русский культурный центр Франции. "Тут выступал Дмитрий Хворостовский, 'фоменки' (театр 'Мастерская Петра Фоменко'.— Ъ), показывали 'Войну и мир', когда приезжала Людмила Александровна (Путина.— Ъ)",— рассказывала одна из приглашенных в Chateau des Forgets с характерным придыханием, свойственным лишь людям культуры. Таких интеллигентных людей здесь было большинство, что было заметно по парковке, в основном заставленной видавшими виды Peugeot, среди которых лишь изредка попадались машины представительского класса.
Русско-парижскую интеллигенцию в шато привели имена знаменитых музыкантов Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, которые и придумали проект "Музыка фронтовых бригад". За основу они взяли обработки 26 произведений разных жанров от романсов до оперных арий, найденные недавно в архиве Дмитрия Шостаковича. Композитор сделал эти переложения для виолончели и скрипки, чтобы фронтовые бригады могли исполнять их в полевых условиях.
Мстислав Ростропович не смог присутствовать на вечере из-за гастролей в Америке, зато госпожа Вишневская весь концерт дирижировала из первого ряда своими ученицами из Центра оперного пения Галины Вишневской — они исполняли военные песни со сцены. Кроме того, в Париж приехал другой посол высокой культуры — директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова. Ее появление произвело фурор. О ней, разумеется за ее спиной, говорили как о "главной хранительнице русской культуры". Державшаяся с удивительным достоинством госпожа Антонова с этим не спорила. А на высказанный вслух комплимент: "Музей без вас невозможен, а вы невозможны без музея" она просто ответила: "Для меня это так". Лишь появление в зале госпожи Вишневской отвлекло всеобщее внимание от госпожи Антоновой. И действительно, не обратить внимания на оперную приму не было никакой возможности. Госпожа Вишневская была в бриллиантах и вечернем платье с черной накидкой, расшитой золотом. Тележурналистам, которые бросились к певице, она рассказала, как 14-летней девочкой ездила с фронтовыми бригадами и пела для солдат песни из репертуара Клавдии Шульженко. Галина Вишневская призналась даже, что медаль "За оборону Ленинграда" для нее важнейшая награда в жизни. Правда, певица почему-то в этот вечер ее не надела. Затмить наряд госпожи Вишневской удалось лишь супруге посла РФ во Франции Александра Авдеева — ее расписной кофточке a la russe позавидовал бы любой массовик-затейник из тех, что выступают на лужковских праздниках в Москве.
В противоположность дамам строго и элегантно были одеты управляющий директор компании "Ренессанс Капитал" Юрий Кобаладзе, которому очень шли как сигара, так и смокинг без бабочки, а также сам господин Лебедев. Член фракции "Единая России" появился на вечере в компании неизвестной красавицы и депутата Валерия Богомолова, еще недавно возглавлявшего генсовет партии. Господин Лебедев поделился с господином Богомоловым: "Спа-центр уже работает, а церковь на 56 метров скоро достроим". Речь, как оказалось, шла о другом доме приемов НРБ где-то на юге России.
Послушать фронтовые песни пришли послы Казахстана и Грузии во Франции, три православных священника, князь Трубецкой и другие представители русской аристократии, джазмен Фредерик Белинский, член Совета федерации от Ленинградской области Сергей Васильев и Александр Морозов, депутат украинского парламента, который приехал в шато на красном Jaguar.
Господин Лебедев сообщил, что "выступать не хочет, но если очень надо, то может и спеть". Причем у него, вполне возможно, это получилось бы не хуже, чем у учеников Галины Вишневской, которые оперными голосами исполняли народные песни, что само по себе было неприятно, и так пучили глаза, что порой становилось даже не по себе.
Уже после начала концерта в зале появился сенатор от Бурятии, экс-президент банка "Российский кредит" Виталий Малкин с девушкой и в довольно фривольной рубашке от Roberto Cavalli. Вновь прибывшие, послушав пару песен, покинули зал и вернулись в фойе. Светская жизнь тут была значительно активнее — господин Кобаладзе читал газету "Русская мысль", юноши в клубных пиджаках ворковали о чем-то своем. Господин Малкин встретил тут старого друга, который, как выяснилось, такой большой человек в Службе внешней разведки, что имя его произносить нельзя. Ему господин Малкин представил свою подругу Мануэлу, с которой нужно было говорить по-английски, что, кстати говоря, Виталий Малкин делал довольно непринужденно. Перекинувшись парой фраз, троица удалилась в сторону шато, находящегося неподалеку от концертного зала. По дороге таинственный сотрудник СВР, который "редко бывает в Москве", сообщил кому-то по телефону, что он собирается "с Виталием Борисовичем Малкиным поджигать". Но эта идея сенатору от Бурятии, видимо, не понравилась. Его спутнику пришлось сесть в черный Porsche и поехать назад к концертному залу (около 100 метров), где он рассказывал кому-то забавные истории о том, как пилотировал частный самолет. В это время господин Малкин расположился в гостиной шато с Мануэлой, к другим гостям они вернулись уже во время фуршета.
Прием имел мало общего с темой вечера, решили обойтись без фронтовых 100 граммов и прочей экзотики, кормили овощами, канапе, роллами, ветчиной и сыром. Особенно на закуску налегали утомленные выступлением ученицы Галины Вишневской, а сама прима принимала поздравления и переводила их "своим девочкам". Довольным выглядел и господин Лебедев. Радость русско-парижской интеллигенции словами вообще было не описать. Лишь некоторые злые языки риторически вопрошали: "А зачем вот это все было?" В ответ кто-то из гостей остроумно заметил: "У каждого свои яйца Фаберже".