Итак, на прошедшей неделе произошло событие, которое, несмотря на практически полное игнорирование со стороны деловых кругов, в долгосрочном плане может представлять для них гораздо больший интерес, чем кажется на первый взгляд. Событие это заключается в том, что впервые за все время существования демократического правительства в России была предпринята хотя и робкая, но попытка открыто признать существование различных интересов правительства и профсоюзов при формировании социальной политики государства. В обращении президиума Совета Министров, распространенном в четверг, действия представителей крупнейшего российского профсоюзного объединения — Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) — характеризуются как препятствующие обеспечению социально-экономической стабильности. Ужесточение позиции кабинета в ходе диалога с ФНПР может стать первым шагом в направлении более взвешенного подхода исполнительной власти к решению проблем, связанных с формированием рынка труда и изменением структуры занятости в стране. Насколько обоснованы такие предположения, станет ясно уже на этой неделе.
До настоящего времени диалог правительства с крупнейшим профобъединением проходил в рамках созданной в соответствии с указом президента Российской трехсторонней комиссии, задачей которой была разработка механизма так называемого "социального партнерства", которое является составной частью до сих пор популярной в России модели "социально ориентированной рыночной экономики". Очевидная попытка со стороны российского руководства на пути к капитализму перепрыгнуть в самом узком месте пропасть, разделяющую два мира, обусловила широкие заимствования из опыта развитых европейских стран социал-демократической ориентации. В свою очередь, критики этой (с западной точки зрения — социалистической) модели утверждают, что нечто подобное могут позволить себе только богатые и высокоразвитые страны вроде Швеции или Нидерландов.
Искусственность такого рода образований в развивающихся странах, к которым можно было уже с полным основанием отнести в конце 1990 года Советский Союз, понимали и представители союзного правительства. К примеру, тогдашний вице-премьер Владимир Щербаков на первом съезде Научно-промышленного союза (предшественника Российского союза промышленников и предпринимателей) говорил о формировании "треугольника правительство--предприниматели--профсоюзы" как о перспективе достаточно отдаленного будущего. Однако менее чем через два года подобная структура в форме Трехсторонней комиссии все-таки была создана, правда, теперь уже не в СССР, а в России. С самого начала работа комиссии приобрела ряд особенностей, отличавших ее от зарубежных аналогов. Так, интересы работодателей в ней представляет РСПП Аркадия Вольского, а лиц наемного труда — наследница ВЦСПС Федерация независимых профсоюзов Игоря Клочкова. Объединяющий в основном директоров государственных предприятий (в первую очередь оборонного комплекса) союз промышленников очень быстро нашел общий язык с руководством ФНПР, также объединяющей трудовые коллективы преимущественно крупных оборонных предприятий. В итоге, вопреки западной практике, правительство России оказалось в неожиданной ситуации: оно стало выступать не арбитром и демпфером в споре предпринимателей и профсоюзов, а ответчиком, еле сдерживающим совместный натиск РСПП и ФНПР, ориентирующихся преимущественно на государственное финансирование. Заинтересованность исполнительной власти в политической поддержке со стороны последних обусловила принятие целого ряда популистских решений, связанных с индексацией заработной платы, которые стали важным фактором бюджетного дефицита.
Летом этого года наметилась еще одна тенденция, впрочем, отвечающая чисто российской политической традиции огосударствления любого политического или общественного движения. Объявленное "летнее" наступление профсоюзов, инициированное местными комитетами ФНПР, было активно использовано руководством регионов в качестве инструмента давления на федеральное правительство с целью увеличения своей экономической самостоятельности. Подобная связь с местным истеблишментом наглядно иллюстрируется примером бастовавших на прошлой неделе в Приморье, которые встретили Виктора Черномырдина угрозой прекратить перечисление налогов в федеральный бюджет в том случае, если их требования не будут им выполнены.
Появление в таких условиях достаточно жесткого обращения президиума к профсоюзным организациям может рассматриваться как реакция определенных сил в правительстве на возросшую политическую активность ФНПР. В то же время оно свидетельствует и о возможности некоторого изменения позиции кабинета в отношении декларируемого принципа партнерства с профсоюзами при разработке социальной политики правительства. Если данное предположение подтвердится, то, по словам представителя Комиссии ВС по социальной политике, "можно будет говорить о тектоническом сдвиге во взаимоотношениях правительства и профсоюзов от 'социального партнерства' к практике английских консерваторов эпохи Тэтчер". Несмотря на некоторую смелость подобного предположения, стало совершенно очевидным, что излишне большое внимание, уделяемое кабинетом ФНПР, превращается в тормоз на пути формирования современного рынка труда. Высокая заработная плата в госучреждениях и на предприятиях сдерживает перелив специалистов и квалифицированной рабочей силы в частный сектор. С другой стороны, завышенный минимум зарплаты вынуждает предприятия сокращать число занятых низкоквалифицированным трудом, что в условиях невысокой мобильности рабочей силы и неразвитости