процесс
Вчера Московский военный окружной суд начал рассмотрение по существу дела рядового Дмитрия Опарина. В ноябре минувшего года Дмитрий Опарин и его брат Александр, дезертировав из воинской части в подмосковном Солнечногорске, расстреляли милицейский наряд и взяли заложников. Позже в ходе переговоров Александр застрелился. Дмитрий был признан невменяемым. Теперь суд должен решить, что с ним делать.
На заседание в Московском военном окружном суде пришли друзья и близкие милиционеров, расстрелянных дезертирами, а также сослуживцы братьев-близнецов Опариных. Одних предстояло допросить в качестве потерпевших, другие проходят свидетелями по делу. В начале заседания суд удовлетворил ходатайство Раисы Сотниковой, адвоката Дмитрия Опарина (сам он не присутствует на процессе, поскольку признан экспертами Института имени Сербского невменяемым), которая попросила истребовать характеристики ее подзащитного из изолятора, где он содержался до проведения экспертизы, и изолятора, где он находится сейчас. По мнению госпожи Сотниковой, "те жестокие условия, в которых Дмитрий Опарин находится сейчас, не соответствуют его состоянию". Как позже рассказала адвокат корреспонденту Ъ, Дмитрий Опарин помещен в специальное отделение Бутырки, где содержатся признанные невменяемыми подследственные, и в его камере находятся 34 человека. Между тем эксперты зафиксировали, что у Дмитрия "наблюдаются псевдогаллюцинации, суицидальные тенденции, спонтанные колебания настроения". По мнению защитника, Дмитрий Опарин нуждается в более мягких условиях содержания.
Затем в ходе судебного заседания из выступлений свидетелей--сослуживцев братьев Опариных, а также прокурора окружной военной прокуратуры полковника Юрия Поправко стали известны подробности побега. 24 ноября 2004 года Александр и Дмитрий Опарины заступили в караул. Александр был помощником начальника караула, а Дмитрий встал на пост номер один — в парке боевой техники. Как следовало из выступлений военнослужащих части в суде, Александр Опарин около половины четвертого утра вышел из караульного помещения, сказав, что пойдет проверить сработавшую на складах сигнализацию. Больше в части его не видели. Где-то через час выяснилось, что не поступают доклады с первого поста, техническая связь и сигнализация не работают и, кроме того, пропали ключи от сейфа и калитки ограждения. На первом посту Дмитрия Опарина не оказалось. Кстати, позже при проверке вскрылись различные нарушения ведения караульной службы в части, и один из свидетелей по нынешнему делу, командир взвода Павел Мурзинцев, был даже осужден по статье 342 УК ("Нарушение уставных правил караульной службы").
Как выяснило следствие, Александр Опарин отключил сигнализацию и, воспользовавшись ключами, похитил из оружейки несколько магазинов с патронами. Затем повредил телефонную связь и отправился в парк, где дежурил его брат Дмитрий. Там братья оставили бронежилет, каски, ремни и один штык-нож, а затем сбежали с территории части.
В Солнечногорске, на улице Банковская, у зала игровых автоматов "Вулкан", они стали ловить такси, но таксисты, видя вооруженных автоматами солдат на пустынной ночной улице, не останавливались и передали информацию о них по своей внутренней рации. Этот сигнал получил и наряд вневедомственной охраны, который вскоре прибыл на Банковскую улицу. Прапорщики милиции Виктор Минаев и Андрей Гучков, выйдя из служебной "девятки", предложили солдатам проехать с ними в военную прокуратуру. Братья Опарины в ответ открыли стрельбу, сделав не менее 29 выстрелов. Прапорщик Минаев, получив 12 пуль, погиб на месте, его раненый напарник Гучков скончался в больнице.
Затем, сообщил прокурор Поправко, братья Опарины покинули место происшествия. На улице Красная они заметили военный автобус "ЛиАЗ". Войдя в салон и наставив автоматы на водителя, они приказали ему ехать в сторону Клина. По пути дезертиры несколько раз заставляли шофера останавливаться на автобусных остановках. На одной из них они попытались затащить в салон девушку, но та убежала. На другой две женщины, приняв автобус за рейсовый, вошли в него. Братья, отняв у них мобильный телефон, позвонили домой в Челябинск. Позже они выпустили женщин. Уже подъезжая к городу Дмитрову, они снова подсадили в автобус у остановки женщин, сестер Ткачевых, но тех уже не отпустили. В Дмитрове они остановили "ЛиАЗ" у дома #42 по улице Подьячего и завели внутрь водителя и сестер. Находившиеся там хозяйка жилища и четверо ее гостей из Ульяновска тоже стали заложниками дезертиров.
Более 40 минут братья Опарины, по очереди охраняя заложников, звонили в Челябинск. Потом они, заставив заложников-мужчин раздеться, переоделись в их одежду. Но скрыться им не удалось. Выйдя из дома, братья заметили, что он окружен милицией. Преступники спрятались в соседнем недостроенном доме и стали отстреливаться. В какой-то момент Александр, не выдержав напряжения, дважды выстрелил себе в голову из автомата. Дмитрия скрутила группа захвата.
Прокурор Юрий Поправко спрашивал свидетелей-военнослужащих, могли ли неуставные отношения, если они были, повлиять на действия братьев Опариных. Кстати, в день их побега многие заметили на Дмитрии ссадины, но откуда они взялись, никто не поинтересовался. Напомним, что, как уже сообщалось, за двое суток до побега с Дмитрием Опариным повздорил одногодок, младший сержант Василий Филинов, который в январе 2005 года получил за это "превышение должностных полномочий с применением насилия" полгода дисбата. Но, по мнению военнослужащих, выступавших вчера в суде, их конфликт не мог стать причиной побега: "Тут что-то другое". Вообще же, по мнению сослуживцев Александра и Дмитрия, те ни с кем не конфликтовали, были мирными, но замкнутыми и, как все близнецы, общались в основном только между собой. "Это были крайне положительные ребята, на них всегда можно было положиться. Если им давали задание — можно было не волноваться, это будет выполнено,— заявил в суде командир батальона связи майор Дмитрий Денисов.— К ним 9 сентября на день рождения мама приезжала, и я ей даже спасибо за сыновей сказал. Видно, сглазил".
В конце заседания суд выслушал потерпевших — родственников погибших милиционеров. Вдова прапорщика Гучкова Татьяна, в частности, сообщила, что поддерживает заявленный ею (но без конкретной суммы) иск о взыскании с Дмитрия Опарина морального и материального ущерба: "Я осталась одна с дочерью восьми лет и малышом, которому нет и двух лет. Пенсию за погибшего мужа я начну получать только с мая". "Вообще мне бы хотелось увидеть в суде мать Опариных или хоть кого-то из их близких, посмотреть им в глаза, а то ведь мы даже не знаем, кого судим,— заявила госпожа Гучкова Ъ.— Я хочу, чтобы он (Дмитрий Опарин.—Ъ) получил реальный срок, чтобы осознал свою вину. Я не верю в его невменяемость, ведь несколько месяцев назад, по словам его же сослуживцев, он был совершенно здоровым, нормальным человеком".
Ъ продолжит следить за процессом.