5 декабря вступил в силу потолок цен на российскую нефть, который приняли страны G7, Евросоюз и Австралия. 13 декабря в СМИ появилась информация, что Москва подготовила ответ на эту меру. Как пишут «Ведомости» со ссылкой на источники, проект соответствующего указа президента предполагает запрет продажи сырья странам, которые присоединятся к ограничению. Также под запрет попали контракты, где так или иначе прописано условие максимальной цены либо ее уровень соответствует $60 за баррель. Что означают очередные антироссийские санкции для мирового рынка нефти? И как он меняется? Эти вопросы экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов обсудил с доцентом Финансового университета при правительстве РФ Леонидом Крутаковым.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
— Появилась информация, что есть проект указа президента, описывающий механизм противодействия потолку цен на российскую нефть. Как вы думаете, какие там основные положения? На что стоит обратить внимание?
— В первую очередь я бы обратил внимание на то, что это всего лишь проект, то есть сборная хотелок заинтересованных лиц. Мы можем говорить о некой консолидированной, скажем так, бумажке взаимных интересов внутри России, этот документ пока даже не подписан. Судя по тому, что я видел и читал, ключевым для меня является отсутствие какого-либо механизма его правоприменения, то есть возможности отслеживания, мониторинга.
В СМИ писали, что если в контракте прописано условие предельной стоимости либо ее уровень соответствует $60 за баррель, то продавать нефть не будут. А если в контракте этого нет? Если ее купил какой-нибудь посредник и потом перепродал? Ведь он, приобретя сырье в России, имеет полное право сбыть ее кому угодно, как и произведенные из него нефтепродукты.
— Насколько я понимаю, все это сложно прописать: весь реальный бизнес со стороны тех стран, которые фиксируют цены на нефть, и с нашей стороны.
— Это абсолютно точно. Но, на мой взгляд, здесь важна не механика и детализация, не то, что Польша, Украина и Греция требуют $30 за баррель, а Европа $60. Принципиален вопрос самого введения нового механизма. Перед нами новая модель мирового рынка, где помимо определяющих показателей вроде прибыли, выручки, EBITDA, есть целеполагание, интересы той или иной державы или группы стран, которые гораздо выше всех рыночных мотивов. То есть мы сталкиваемся с попыткой или с фактическим введением механизма административно-командного регулирования рынком.
Если Россия на эту инициативу Запада и США не даст принципиальный ответ, то это будет означать, что она согласна с самим механизмом и ее в нем волнуют только детали и нюансы. Министр финансов США Джанет Йеллен обозначила, что их цель — установить такую предельную цену, чтобы русским это было выгодно, и они не перестали продавать нефть на мировой рынок. Это такая обманка: ребята, давайте принимайте механизм, он же вас ни в чем не ограничивает, ваши цены даже ниже, чем потолок. Но ведь документом предусмотрена возможность изменения стоимости. Если сегодня вы согласились с этой мерой, если все государства молча проглотили эту пилюлю, то завтра они могут провести заседание и снизить потолок до $30 для РФ.
— Значит, регулирование переходит от ОПЕК+ к «семерке», от производителей к покупателям. Даже если G7 предложит предельную цену в $70, наверное, нельзя соглашаться на этот механизм?
— Да. Надо понимать, что нам предлагают в этом торге. Нам же не предлагают какие-то будущие выгоды, возможности. Нам предлагают ограничить наши права и возможности за деньги. Да, пока за такую цену, они могут и $100 предложить, а потом пересмотреть, если мы примем эти правила игры, если они будут заинституционализированы, и весь мировой механизм перестроится на них и скажет, что так теперь делать можно. Это же слом всей мировой системы, всякие МВФ, ВТО, все эти «двадцатки» США, собственно, отправляет своим решением в утиль.
Вызывает вопрос еще один пункт проекта указа, который, по сути, дезавуирует весь указ. Согласно этому пункту, правительство своими «отдельными решениями» может снимать запрет на поставки нефти и нефтепродуктов странам, которые присоединились к решению о «ценовом потолке». Думаю, механизм исполнения запрета должен быть, безупречным, «отдельных решений» и исключений здесь быть не должно, иначе мы фактически соглашаемся на нерыночную командно-административную модель с нормированными ценами, навязываемую Соединенными Штатами. Если мы откажемся наделять правительство полномочиями, позволяющими обходить указ, это исключит возможность влияния на процесс отдельных частных, тем более коррупционных интересов.