открытие архитектура
В Италии открыт комплекс новой Миланской ярмарки. Этот грандиозный проект архитектора Массимилиано Фуксаса, по мнению обозревателя Ъ ГРИГОРИЯ Ъ-РЕВЗИНА, является самым значительным произведением архитектуры за последние десять лет. Открыли его очень по-русски. То есть закрыли обратно на следующий день после открытия.
В Милане прошел мебельный салон, большинство архитекторов и дизайнеров, съехавшихся со всего мира посмотреть новые коллекции прославленных итальянских фирм, были уверены, что им покажут новую ярмарку. Ее открывали буквально накануне салона, торжественно, но, как оказалось, понарошку. Это была просто пиар-акция, приуроченная к выборам в парламент. После того как телекамеры показали новое чудо света, его стали достраивать дальше. Комплекс завершен в смысле архитектуры, но на доводку его инженерного наполнения потребуется еще год — не работают вентиляция, эскалаторы, системы контроля, электросети и, главное, тот суперкомпьютер, который должен все это контролировать.
Это настраивает на иронический лад, но надо сказать, что миланское чудо света — оно действительно чудо. Ярмарка в Милане на сегодняшний день самая большая в Европе. Это, по сути, целый город, и на вопрос о том, как будут теперь функционировать другие ярмарки, которыми славятся итальянские города — Верона, Болонья и т. д.,— Джузеппе Бленджини, архитектор из бюро Массимилиано Фуксаса, который водил меня по ярмарке, довольно беспечно ответил: "Специфика сегодняшнего выставочного бизнеса такова, что все мелкие ярмарки обречены. Мы планируем проводить здесь до 20 выставок одновременно, и если собрать все индустриальные выставки по всей Италии, то они обеспечат только две трети заполнения нашего комплекса. Так что мы перетянем сюда часть европейских международных выставок из Германии, Франции и т. д.".
Планируют, надо сказать, вполне буквально — от станции метро "Фиера" будут теперь отходить скоростные поезда со следующей остановкой в Париже. Это не архитектурная тема, но она хорошо демонстрирует новое ощущение пространства Европы, на котором вырастает этот комплекс. "'Фиера', конечная, пересадка на линию Милан--Париж". Но главное, конечно, не в этом, не в технике, а в архитектуре. Каждому, кто когда-либо был на ярмарке — неважно где, в Лондоне, в Вероне,— известно, какой это кошмар. Огромные промышленные ангары где-нибудь за городом, создающие ощущение пространства, промежуточного между промзоной и лагерными бараками. В принципе территория, доставшаяся Массимилиано Фуксасу, такая же, здесь раньше располагался крупнейший в Италии нефтеперегонный завод. Из-за специфики функции от тех же промангаров уйти невозможно, выставке все равно нужно максимально нейтральное помещение, куда можно поместить что угодно, а ничего эффективнее простого ящика здесь никто не придумал. Такие же, только гораздо больше, чем обычно, ангары есть и в Миланской ярмарке. Но есть и нечто другое.
Через всю ярмарку на полтора километра длиной тянется река. Бурная, с волнами, порогами, водопадами. Она натыкается на здания, некоторые покрывает целиком, некоторые оплывает, создавая мощные водовороты. Мощный, словом, поток. Из стекла. Это главная ось ярмарки, Corso, как принято называть в Италии главные улицы. Она двухуровневая, верхний уровень — прогулочный, по нему пущены эскалаторы, так что под этой рекой можно проскочить на повышенной скорости. Нижний — собственно ярмарочный, и вдоль него идут бассейны с уже настоящей водой, в которой отражается фантастическая стеклянная крыша. Стены выходящих на Corso павильонов сделаны зеркальными, при этом они разных очень активных цветов — серебряные, красные, синие. Когда ты движешься по этой улице, то в стенах отражаешься и сам, и постоянно меняющиеся очертания стеклянной крыши, и ее отражения в бассейнах воды — это напоминает и кино, и гигантский пятисотметровый экран, который Массимилиано Фуксас соорудил в 2000 году на Венецианской биеннале, где он был главным куратором.
Гнутую, рваную, изгибающуюся архитектуру — архитектуру пузырей (bubble architecture), как называют ее англичане, архитектуру макарон (architettura dei macaroni), как называют ее в Италии,— сегодня делают все модные архитекторы: и Заха Хадид, и Рем Колхас, и Питер Айзенманн. У всех она выглядит каким-то странным, бессмысленным формальным приемом, неуместным в нашем трехмерном мире заигрыванием с виртуальностью. У Массимилиано Фуксаса она кажется глубоко уместной. Трудно сказать почему. Может быть, потому, что за ней встают очень ясные пространственные схемы: ярмарка вдоль реки, ярмарка вдоль главной оси — это настолько архетипические сюжеты, что в них трудно ошибиться. Может быть, потому, что все сделано очень просто и ясно — вот ось, вот павильоны, вот крыша — вперед. Может быть, потому, что это просто очень большое сооружение, все же ось длиной полтора километра — это как от Манежной до Тверской площади. Большое редко бывает плохим, разве что в России. Так или иначе, вы находитесь как бы одновременно и в виртуальном, и в подводном мире, и оба эти мира гигантские, они уходят в какие-то бесконечные перспективы, и это тот случай, когда от архитектуры захватывает дух.
Массимилиано Фуксас приезжал в Россию, читал лекции, показывал свою архитектуру, все, безусловно, относятся к нему с уважением, но не выдвигают в первый ряд. Я видел Норманна Фостера в Лондоне, Заху Хадид в Базеле, Доминика Перро в Париже, всех их и Рема Колхаса с Фрэнком Гери в Берлине — я хочу сказать, что эта вещь сильнее на порядок. Нам предстоит переоценка ценностей — этот архитектор безусловно заслуживает первого места в ряду мастеров начала нового века.