Исследователи Высшей школы экономики выяснили, что сложные фонологические тесты, задействующие несколько когнитивных процессов, предсказывают дислексию лучше, чем простые. Они также помогают установить, какой из когнитивных процессов нарушен.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Дислексия — распространенное нарушение, проявляющееся в стойких трудностях с освоением чтения. В России симптомы дислексии проявляются у 10–15% школьников. Вопреки мифам дислексия не связана с педагогической запущенностью или низким интеллектом — она является врожденной особенностью ребенка.
В мировой науке долгое время считалось, что одной из основных причин дислексии является фонологический дефицит — неспособность различать фонемы, то есть звуки речи (минимальные смыслоразличительные единицы языка), а также проводить всевозможные операции с ними. Предположительно, из-за этой трудности и возникают проблемы в процессе чтения — на этапе соотнесения букв со звуками.
Гипотеза о фонологическом дефиците объясняет, почему ребенок с дислексией часто не справляется с фонологическими тестами. Однако до сих пор было неясно, какие из фонологических тестов лучше всего подходят для диагностики дислексии.
Исследователи ВШЭ, МГУ и Центра патологии речи и нейрореабилитации предположили, что фонологические тесты могут различаться по уровню сложности — по количеству речевых и когнитивных процессов, которые необходимо задействовать для успешного выполнения задания. Так, простая задача по различению звуков в коротких псевдословах (например, «ива — ыва») требует меньше когнитивных процессов: звуки необходимо распознать, удержать в памяти и сравнить. Более сложная задача задействует целый комплекс процессов. Так, чтобы заменить звук в слове, нужно точно услышать задание, удержать в памяти это задание и само слово, выделить в слове нужный звук, мысленно произвести замену звука и произнести получившееся слово вслух.
Исследователи предположили, что более сложные фонологические тесты могут лучше предсказывать риск дислексии у ребенка, чем более простые. Это связано с тем, что для успешного выполнения сложных тестов требуется большее количество процессов, часть которых пересекается с процессами, необходимыми для успешного чтения.
Чтобы это проверить, ученые сравнили успешность выполнения различных фонологических заданий детьми с дислексией и без нее. В исследовании использовали батарею из семи фонологических тестов ЗАРЯ — комплексный диагностический инструмент, разработанный в НИУ ВШЭ. Он включает фонологические тесты разных уровней сложности — в зависимости от того, сколько процессов языковой обработки необходимо задействовать для успешного выполнения заданий.
В исследовании участвовали 173 ребенка 7–11 лет (1–4-й классы) из российских школ. 49 из них имели клинический диагноз «дислексия», а остальные участники не сталкивались с трудностями при обучении чтению. У всех детей уровень развития невербального интеллекта был не ниже нормы, а отсутствие первичных нарушений слуха проверялось дополнительно.
Сравнение результатов двух групп показало, что дети с дислексией справляются с наиболее простыми фонологическими тестами — на различение похожих звуков и дифференциацию реальных слов и выдуманных, отличающихся от реальных одним-двумя звуками,— так же успешно, как и школьники, не испытывающие трудностей с чтением. Однако более сложные задачи давались детям с дислексией значительно труднее.
Лучше всего наличие дислексии у ребенка предсказывал его результат в задачах на называние первого звука в слове и замену звука в псевдослове — эти задачи задействуют больше всего речевых и когнитивных процессов, от рабочей памяти до артикуляции.
Предположительно, с увеличением сложности задания увеличивается и общая когнитивная нагрузка — способность выполнять несколько разных процессов быстро или почти одновременно. Потому и большее количество детей с дислексией с такими заданиями не справляется.
По мнению исследователей, сравнение состава когнитивных процессов в тестах, которые ребенок выполнил успешно, и в тестах, с которыми он не справился, может помочь определить, какой именно процесс нарушен, что дает ценную информацию для планирования коррекции.
Половина детей с дислексией в выборке не справлялась с самыми сложными фонологическими заданиями. Это может сигнализировать как о трудностях с реализацией отдельных процессов (фонематический анализ, речевая рабочая память, координация артикуляции), так и о неспособности выдерживать общее повышение когнитивной нагрузки. Еще около 50% детей с дислексией выполнили задания всех фонологических тестов на уровне нормы. Возможно, причина нарушения чтения — в другом дефиците или комбинации дефицитов, предполагают исследователи.
Светлана Дорофеева, автор исследования, научный сотрудник Центра языка и мозга НИУ ВШЭ:
— Как сейчас определяют дислексию?
— Если вопрос про определение термина, то в отечественной традиции дислексия понимается как специфическое нарушение в процессах освоения чтения, имеющее нейробиологическую основу (особенности строения и/или функционирования мозга) и проявляющееся в многочисленных повторяющихся ошибках стойкого характера, несмотря на достаточный уровень интеллектуального и речевого развития и отсутствие нарушений слухового и зрительного анализаторов.
Если вопрос про диагностику дислексии, то однозначно ответить сложнее. Опыт стран, в которых данной проблемой занимаются давно и активно на государственном уровне, показывает, что для надежного выявления нарушения необходимы стандартизированные протоколы для оценки как самого навыка чтения, так и ряда когнитивных функций, успешное развитие которых важно для чтения.
Для оценки навыка чтения используются специализированные батареи тестов на чтение разного типа (чтение слов, псевдослов, предложений, текстов разного уровня сложности). Тесты на чтение разного типа необходимы для того, чтобы оценить, как именно нарушен у конкретного ребенка процесс чтения (например, зависит ли успешность чтения от необходимости морфосинтаксический обработки, от наличия контекста, от частотности слов и т. д.).
Для оценки важных для чтения функций используют стандартизированные батареи на оценку навыков фонологической обработки, зрительного восприятия, общего речевого развития, невербального интеллекта и т. д.
В отечественной практике диагноз «дислексия» раньше ставил логопед или дефектолог, в настоящее время происходит переход к тому, чтобы такой диагноз устанавливался коллегиально — например, родителям рекомендуют обращаться в ПМПК (психолого-медико-педагогические комиссии). Ввиду сложности возможной структуры расстройства (чтение может быть нарушено множеством разных способов по множеству разных причин) комплексный подход к диагностике оправдан.
Основной проблемой в настоящее время, на наш взгляд, является низкая межэкспертная надежность диагностики. В частности, обратившись к трем разным специалистам по поводу риска развития дислексии, родители могут получить разные варианты диагноза для своего ребенка. Это, в свою очередь, обусловлено тем, что для русского языка не было разработано достаточное количество стандартизированных инструментов для оценки навыка чтения (был только один стандартизированный тест для оценки навыка чтения на уровне текста) и важных для чтения функций, не были собраны нормативные данные и определены контрольные диагностические уровни, формализованы протоколы проведения диагностики.
Разработка подобных инструментов и особенно их стандартизация —достаточно трудоемкие задачи. В Центре языка и мозга НИУ ВШЭ с 2017 года ведется работа в этом направлении. Разработана, стандартизирована и проверена с помощью ряда исследований фонологическая батарея, в разработке находятся батарея зрительных тестов и батареи тестов на чтение.
— Почему специалисты ВШЭ считают, что более сложные фонологические тесты могут лучше предсказывать риск дислексии у ребенка?
— Это показывают результаты нашего исследования. Мы собрали данные у детей без трудностей чтения и у детей с установленным клинически диагнозом «дислексия», сделали анализ в разных вариантах (межгрупповые сравнения, расчет чувствительности и специфичности каждого из серии фонологических тестов, ROC-анализ, анализ с помощью линейных моделей) и обнаружили, что именно сложные тесты, вовлекающие большее количество речевых процессов, лучше предсказывают нарушения чтения.
— Как проходило исследование?
— Мы разработали специально для русского языка батарею фонологических тестов ЗАРЯ (звуковой анализ русского языка). При разработке мы опирались как на опыт зарубежных исследований и образцы фонологических батарей для английского и других европейских языков, так и на отечественную традицию и нейропсихологический подход к изучению трудностей обучения.
Используя опыт западных исследований, мы разработали для каждого теста наборы стимулов, позволяющие давать надежную количественную оценку, описали и применяли однозначный протокол тестирования и оценки результатов. Используя опыт отечественных нейропсихологов, мы подобрали такой набор самих тестов, чтобы можно было оценить вклад разных речевых процессов в уровень развития навыка фонологической обработки у человека, проходящего тестирование. Каждое задание мы оценивали с точки зрения того, вовлекает ли оно процессы первичного восприятия речи, слухоречевую память, лексический доступ, фонематический анализ, операции с фонемами, процессы порождения речи и артикуляцию.
Более того, наша батарея имеет два важных преимущества: серьезную лингвистическую составляющую и удобную планшетную форму. Иными словами, ее сложно было сделать (мы подбирали стимулы и с учетом наблюдений отечественных логопедов о том, какого типа ошибки чаще делают дети с дислексией, и с учетом целого ряда психолингвистических параметров: возраста усвоения слов, их частотности, слоговой структуры, артикуляторной сложности и т. д.), но достаточно легко использовать (все стимулы записаны диктором в студии, предъявляются всем участникам одинаково, результаты в тестах на понимание фиксируются и подсчитываются автоматически, ответы в тестах на порождение записываются, их можно переслушать, разметить в приложении, и программа также посчитает результаты и выведет их на экран в сравнении с нормами; нормы пока собраны только для детей 1–4-х классов). На сегодняшний день ни для одного языка в мире нет фонологической батареи тестов, которая бы обладала всеми этими преимуществами одновременно.
В исследовании принимали участие дети 7–11 лет, учащиеся начальной школы. Было привлечено 124 ребенка без трудностей обучения и 49 детей с клинически диагностированной дислексией. У всех участников исследования уровень невербального интеллекта был не ниже возрастной нормы (мы проверяли это с использованием теста Равена), отсутствовали первичные нарушения слуха (мы проверяли это с помощью аудиометрии), отсутствовали нескорректированные нарушения зрения, а также психические и неврологические нарушения, травмы мозга и операции на мозге (по информации от родителей участников).
У каждого ребенка из обеих групп мы оценивали навыки чтения текста (для дополнительной проверки диагноза «дислексия») и детально оценивали навыки фонологической обработки (используя все тесты батареи ЗАРЯ). Тестирование проходило индивидуально, в комфортной для детей обстановке. По окончании тестирования каждый ребенок получал небольшой подарок, а родители по желанию могли получить индивидуально отчет о результатах прохождения всех тестов их ребенком.
— Что оно показало?
— Мы провели несколько вариантов анализа: межгрупповые сравнения, расчет чувствительности и специфичности каждого из семи фонологических тестов, ROC-анализ, анализ с помощью линейных моделей. Результаты показали, что именно сложные тесты, вовлекающие большее количество речевых процессов для успешного их выполнения, лучше предсказывают нарушения чтения, позволяют лучше классифицировать детей как имеющих или не имеющих дислексию.
Стоит отметить, что это было первое детальное исследование навыков фонологической обработки у русскоговорящих детей с дислексией — прежде не было инструментов для этого. В нашей выборке (где мы контролировали отсутствие первичных нарушений слуха и нарушений невербального интеллекта) мы обнаружили, что с простыми фонологическими заданиями успешно справлялись почти все дети с дислексией (90–96%). Что говорит о том, что у большинства говорящих на русском языке детей с дислексией нет трудностей с различением отдельных звуков речи. Трудности возникают при необходимости отслеживать наличие тех или иных звуков в потоке речи, проводить операции с фонемами, вовлекать слухоречевую рабочую память и артикуляцию. Чем больше подобных процессов требовалось для успешного выполнения конкретного фонологического теста, тем лучше тест предсказывал как результаты чтения, так и риск дислексии. При этом индивидуальная вариативность особенностей развития навыков фонологической обработки достаточно велика.
До 50% детей с дислексией в нашей выборке имели нарушения сложной фонологической обработки. Можно утверждать, что именно эти дети с дислексией нуждаются в помощи логопедов в первую очередь. Стоит обратить внимание, что в данном исследовании мы уделили особое внимание фонологической гипотезе дислексии. Однако причинами нарушений чтения могут быть и другие факторы: особенности зрительного и зрительно-пространственного восприятия, особенности развития управляющих функций и др. Эти факторы заслуживают пристального внимания в дальнейших исследованиях.
— Почему важно раннее определение дислексии у детей?
— Отсутствие своевременной диагностики приводит к тому, что ребенок не получает необходимой помощи и это негативно сказывается на всем процессе обучения, препятствует росту базовых знаний и становится крайне тяжелым жизненным опытом как самого ребенка, так и членов его семьи. Исследования показывают, что без адекватной помощи у детей возникают тревога и депрессивное поведение, суицидальные мысли, неудачи в школе. Своевременное точное установление как самого диагноза дислексии, так и причин трудностей с освоением чтения чрезвычайно важно для планирования программ коррекции и разумного распределения сил самих детей, их родителей и педагогов.