Танцевальная компания «Балет Москва» официально вошла в штат московского театра «Новая опера». 31 октября генеральный директор театра Антон Гетьман объявил имя ее нового художественного руководителя. «Балет Москва» возглавила Анастасия Яценко, которую Татьяна Кузнецова расспросила о ближайших планах, о переменах в труппе и о приоритетах нынешних времен.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Анастасия Яценко — заслуженная артистка РФ (2002). После окончания Московского хореографического училища (ныне — МГАХ) с 1991 по 2012 год работала в балетной труппе Большого театра, пройдя все ступени балетной иерархии от артистки до ведущей солистки. Кроме исполнения обширного классического репертуара участвовала практически во всех премьерах театра. В 2002 году окончила аспирантуру МГИК (Московский институт культуры), кандидат педагогических наук. С 2007 года работала в качестве ассистента со всеми ведущими хореографами, приглашенными на постановки в Большой: Кристофером Уилдоном, Начо Дуато, Мауро Бигонцетти, Уэйном Макгрегором, Алексеем Ратманским, Матсом Эком; была репетитором балетов Уильяма Форсайта, Иржи Килиана. С 2013 по 2016 год — педагог-репетитор Большого театра. В 2013–2014 годах — ассистент Жан-Кристофа Майо и Каролин Карлсон на постановке танцпьес для Дианы Вишневой (проект «Грани»). С 2013 по 2021 год курировала конкурс молодых хореографов фестиваля Context.
— Вы дебютируете в роли худрука балета. С гендиректором «Новой оперы» Антоном Гетьманом уже обсудили ваши обязанности?
— Нам даже не пришлось ничего обсуждать. С Антоном Александровичем мы знакомы с начала 2000-х, когда он пришел работать в Большой, а я там была солисткой, потом педагогом, потом ассистентом балетмейстеров, и все это происходило под его чутким руководством. Как руководитель он мне всегда нравился. Когда я узнала, что он будет директором «Новой оперы», в шутку сказала: «Если вдруг у вас когда-нибудь появится балет, буду рада продолжить наше сотрудничество». И мысль материализовалась — я здесь. В этом слиянии, на мой взгляд, и «Новой опере» повезло, и «Балету Москва».
— Став худруком, вы будете отвечать и за репертуар, и за качество исполнения?
— Стратегию и тактику, естественно, буду обсуждать непосредственно с Антоном Александровичем, а вот за художественное воплощение отвечаю я. За качество, за количество, за интерес зрителей, за исполнение — за все.
— Будете ли вы менять уникальную структуру «Балета Москва», в котором всегда существовали две труппы — современная и классическая?
— Пока идет переходный этап. Все остаются на своих местах — и танцовщики, и хореографы, и педагоги. Точно не будет должности главного балетмейстера. Мне кажется, она отжила свое во многих театрах. За «Балетом Москва» я слежу уже много лет — кто приезжает, кто ставит, как это исполняют, да и артисты труппы принимали участие в «Контексте» в качестве хореографов. В последнее время я заметила, что труппа фактически объединилась: в «Танцполе» Йеруна Вербрюггена, в спектакле Артура Питы «Лето. Зима. Весна священная», в последней премьере «История одной комнаты» «классики» и «современники» танцуют вместе. И мне эта тенденция нравится. Думаю, у нас будет единая труппа универсальных танцовщиков. Чтобы у всех артистов была классическая база, которая придает определенную форму и эстетику. Но главным направлением будет современный танец. «Классиков» надо просто прокачать в современном танце, дав им новую информацию, новые техники, новых педагогов, новую хореографию. Мне просто не хочется, чтобы классика у нас была «недоклассикой», а современные спектакли «недосовременными».
— Говорят, после известия о присоединении труппы многие артисты уволились? «Классики» или «современники»?
— Я слышала, эти уходы обсуждались еще при Лене Тупысевой (бывший директор «Балета Москва».— “Ъ”). Люди уже состоялись как артисты, им хотелось идти дальше — ставить самим. Человек шесть точно ушли, в основном из группы современного танца.
— Сколько же человек в труппе сейчас? Будете ее пополнять?
— Сейчас значится 24 человека. А должно быть как минимум человек 30. Позже я пойму, сколько народа нам нужно для нового репертуара. Сейчас мы уже объявили набор в труппу. В основном заявки подают танцовщики без классической базы. Но думаю, что в хореографических училищах можно найти ярких выпускников не совсем классических форм, которым не стоит влезать в пачку. У нас они смогут проявить себя в современном репертуаре.
— Сколько спектаклей вы сохраняете из репертуара «Балета Москва»?
— Дайте посчитать. Два детских и взрослые: «Кафе Идиот», «Лето. Зима…», «Танцпол», «Все пути ведут на север»… восемь, кажется.
— Из перечисленных по крайней мере три — постановки западных авторов. Нет ли проблем с правами? Контракты хореографы продлили?
— Да, никаких проблем. Эти работы мы в основном показываем в Центре Мейерхольда. А все премьеры будем играть на сцене «Новой оперы». В год планируется две-три. Хотим проводить по ходу сезона лаборатории, чтобы хореографы постоянно работали с труппой. И если будут хорошие результаты, их тоже представим публике.
— И какая ближайшая премьера?
— В феврале у нас тройчатка новых одноактных балетов. Мне хотелось показать труппу с разных сторон, именно этим обусловлен выбор хореографов. Это будет медитативный Костя Кейхель, яркая театральная Ира Кононова и такая прокачанная Аня Щеклеина. Мы с этими ребятами на «Контексте» много сотрудничали, я видела, как они растут, меняются.
— Вы говорите о них с материнской нежностью. Понимаю, все они прошли через «Контекст», вы их открыли, пестовали. Но результат ваших многолетних усилий скромен — я не вижу среди лауреатов таких оригинальных и самостоятельных авторов, какими были лет 20 назад Татьяна Баганова, Евгений Панфилов, Геннадий Абрамов, екатеринбургские «Киплинги»… Никто тогда их не опекал, обученных танцовщиков не предоставлял, не пиарил и денег не давал. А сейчас российским авторам обеспечена карьера вне зависимости от результатов — со стороны западных хореографов конкуренции нет, а потребность зрителей в современном танце большая, и настроены они некритично.
— Ну, не всем же критиками быть. Я знаю, вы относитесь скептически к молодым российским хореографам. Может, отчасти вы правы — я в каждом из них пытаюсь найти что-то интересное, что можно развить, поддержать. Но вот Ольга Лабовкина, скажем, уже состоявшийся талант. Когда я увидела ее работу на «Контексте», просто не поверила своим глазам. Сейчас, мне кажется, она дозрела до большого спектакля, на целый вечер. Надеюсь, в июне мы его покажем. Обязательно хочу поработать с Пашей Глуховым, но он сейчас очень занят, очень востребован. Начинал он как-то робко, если честно. Но в его работах всегда чувствовалась такая трогательная нотка, он тонко чувствующий, тонко говорящий. Конечно, я и Антон Александрович были бы счастливы, если бы Татьяна Баганова поставила что-нибудь специально для нас…
— В общем, полное импортозамещение.
— Почему? Есть варианты сотрудничества. Мы разговариваем с израильскими хореографами, хореографы из Латинской Америки откликнулись. Думаю, чуть позже мы объявим планы, когда контракты будут подписаны. Это сотрудничество нам очень важно, чтобы не застояться у себя в каком-то замкнутом мирке.