Повестка «технологического суверенитета» расширяется — промышленные власти в условиях роста санкционного давления и экономической изоляции РФ постепенно изучают вопрос о том, сколько всего придется импортозаместить хотя бы для нужд критических отраслей, и сколько всего придется произвести, чтобы наладить это импортозамещение (отметим, что основой этой рекурсии вполне может быть и расходящаяся, а не сходящаяся последовательность). Чиновники Минпромторга признают, что одной господдержки нужно уже 6 трлн руб. (см. “Ъ” от 18 октября). Однако финансы могут оказаться не основным ограничением: «технологический суверенитет» очевидно потребует и трудовых ресурсов, а вопрос о них может поставить власти перед не вполне очевидным выбором.
Олег Сапожков
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Олег Сапожков
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Свободных рабочих рук на рынке труда практически нет — промышленники говорили о конкуренции за таких работников задолго до начала военной операции на Украине, а с тех пор к этой конкуренции присоединились ВПК и военкоматы. Одним из немногих источников квалифицированных кадров может стать переживший технологический бум российский АПК: с начала века сектор сократил разрыв с высокотехнологичным американским АПК по производительности в разы (с 11 раз до 4,7). Во многом причина тому — бум инвестиций в российское агропроизводство, продолжающийся с конца 2000-х. Напомним, за это время РФ превратилась из потребителя международной гумпомощи и импортера в крупного игрока мирового рынка продовольствия.
В силу этого у аграрного сектора остаются и возможности отстоять занятых — ссылаясь, например, на никем не отмененную концепцию «продовольственной безопасности» (она, кстати, находится в ведении того же Совбеза, что и технологический суверенитет). При этом мировой рост цен на продовольствие, прекращения которого на фоне паузы в глобализации и высокой неопределенности на рынках никто не ждет, расширяет возможности АПК предлагать конкурентные зарплаты и продолжать инвестировать в улучшение условий жизни на селе, а «ковидная» пауза показала, что нынешний уровень урбанизации в обществе уже зачастую воспринимается избыточным, и у горожан есть спрос на идею «бросить все и уехать в деревню». Однако и пример того, как аграрный сектор может проиграть конкуренцию промышленности, в новейшей истории есть — это высокоиндустриализованная экономика КНР. Производительность труда в агросекторе страны вчетверо ниже российской, а о продовольственной безопасности речи и быть не может: Китай — безнадежный нетто-импортер (в том числе и российского) продовольствия, такой ценой занявший место ведущего промышленного экспортера мира. Впрочем, место это оплачено в первую очередь триллионными инвестициями западных корпораций — что для России теперь несбыточно. По крайней мере технологический рывок ей придется обеспечивать на свои.