По берегам Свири от истока в Вознесенье до устья в Свирице — тайга, редкие деревеньки и рабочие поселки. Тем неожиданнее вид, открывающийся перед путешественником в 30 километрах ниже Подпорожья: будто иллюстрация Ивана Билибина к пушкинской сказке. Это владения известного царскосельского ресторатора, хозяина "Подворья" Сергея Гутцайта. Пять лет назад он решил соорудить в самом глухом углу Ленобласти нечто среднее между Диснейлендом и Градом Китежем. Хотеть, по Гутцайту, — значит, мочь.
Турист, находящийся в круизе, живет по установившемуся со времен Queen Elisabeth распорядку. Корабль плывет только ночью — днем пассажир должен развлекаться: шопинг, национальные танцы, осмотр достопримечательностей. Участок реки Свирь между Онегой и Ладогой до середины 90-х являлся для туроператоров настоящей головной болью — показывать там было решительно нечего.
Об этом Сергею Гутцайту рассказал в 1995 году приятель-француз, занимающийся туристическим бизнесом. "К тому моменту, — рассказывает бизнесмен, — я как-то потерял интерес к жизни. Лежал на диване, смотрел телевизор, читал газету. Ресторан приносил стабильный доход, в присмотре не нуждался. Дошло до того, что меня начала пилить жена: 'Ты молодой мужик, уже займись чем-нибудь'. Я вспомнил рассказ француза и встал с дивана".
Однокашник Михаила Жванецкого по Одесскому институту инженеров морского флота, Сергей Гутцайт сумел быстро и относительно дешево соорудить причал на месте умершей деревни Верхние Мандроги между Подпорожьем и Лодейным Полем. Через пять лет здесь выросло нечто, напоминающие голливудские декорации к "Сибирскому цирюльнику". "Русскую деревню" — название Гутцайт придумал специально для туристских проспектов — спроектировал модный петербургский архитектор-ретроспективист Иван Князев. Образ The Russian Village по Князеву восходит к работам Ивана Ропета и Виктора Гартмана, которые в 1870-х годах впервые начали по-серьезному играть с русскими фольклорными мотивами.
В двухэтажных избах-коттеджах располагаются гостиница с рестораном для VIP-гостей, музей водки, жилища нескольких семейных сотрудников. Есть также псарня, птичник, конюшня, загон для лосей. Конечно, имеется и мишка косолапый. Построена приемлемая грунтовка в Подпорожье, есть свои телевышка, вертолетная площадка, ЛЭП. В деревне служат 40 офицеров-отставников (егеря и охрана). Царит невероятная финская чистота. Официантки приветливы и расторопны. Запланированы "Поляна сказок", прямая дорога через леса к мурманской трассе, молочная ферма: как говорится, везде следы довольства и труда. В центре самого отсталого района Ленобласти, это, согласитесь, выглядит как-то сюрреалистически. Такое впечатление, вероятно, в XIX веке производили на фоне обычных крепостных деревень Останкино, Архангельское и Грузино.
За сезон здесь останавливается 200 теплоходов или примерно 30 тыс. туристов. Уставшие от бесконечных Russian Orthodox Churches простоватые янки могут вдоволь надегустироваться русской водки, купить не только стандартные матрешки и жостовские подносы, но и уникальную оятьскую керамику. Уже построена "ремесленная слобода" — через год господин Гутцайт планирует заселить деревню кустарями, чтобы производить товар на месте. Для доставки почетных гостей 4 мая на Балтийском заводе был спущен на воду переделанный под старину катер, названный по мотивам "Бесприданницы" Островского "Ласточкой".
По словам самого Сергея Гутцайта, "Деревня" (вместе со специальным фондом, в числе попечителей которого Илья Клебанов, Виктор Кротов и Борис Демченко) должна прежде всего содержать созданный на личные деньги ресторатора пансион для мальчиков "Надежда" в Павловске. В нем обучается 18 детей из Лодейнопольского и Подпорожского районов. По идее организатора, со временем пансион станет новым Александровским лицеем: повар-иностранец, частые поездки за границу, обучение яхтенному делу в Англии, лучшие петербургские педагоги. Денег нужно много, так что справиться с задачей деревня сможет не раньше следующего года.
Впрочем, при короткой навигации проект этот в принципе не может быть высоко доходным. Зато другого такого места в России — нет. В Верхних Мандрогах ощущаешь, что пресловутый genius loci имеет место. В свирской затее Сергея Гутцайта — влияние Царского Села, дух времен очаковских и покоренья Крыма, стиль рококо, эпоха Екатерины Великой.
ЛЕВ ЛУРЬЕ,
МИХАИЛ ГОЛУБЕВ