выставка живопись
Во вторник в санкт-петербургском арт-центре "Борей" открылась выставка "Митьки: Хармс". Она посвящена 100-летию со дня рождения поэта и нарастающему у художников-митьков ощущению абсурдности окружающей действительности, которое разделил МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ.
Двоеточие в названии выставки можно легко заменить на знак равенства. Со свойственной им ложной скромностью митьки включили в экспозицию статью литературоведа Анатолия Александрова. Объясняя, кто такие "чинари", как именовали себя обэриуты, он сравнил с ними митьков, участников не менее игрового и не менее серьезного, чем ОБЭРИУ, сообщества, генетически связанного с искусством Ленинграда 1930-х годов.
С другой стороны, при всей абсурдности мира Хармса он порой являет себя во всем своем великолепии. "Мы сейчас в пьесе Хармса живем",— признался Ъ Дмитрий Шагин. В "Борей" митьки "эмигрировали": центр "Митьки-ВХУТЕМАС", где с 1997 года они проводили выставки, в осаде. В Куйбышевском федеральном суде слушается дело: истцы требуют, чтобы митьки отдали центр, некогда никому не нужную трущобу, ныне — дорогой объект недвижимости.
К Хармсу митьки относятся так же, как, например, к котам: нежно и безалаберно. На фоне свойственного Петербургу истерического культа писателей это особенно приятно: чего-чего, а культа личности Хармса у митьков нет. Дмитрий Шагин окунает его в разнообразные мифологические ситуации. Хармс отрывает нос Гоголю или обмывает со Сталиным завершение Ялтинской конференции, а Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский шествуют с плакатом: "Уберите Хармса с денег". При этом сам Хармс в кепарике, с трубкой и нагловатым прищуром глаз похож вовсе не на описанного современниками денди, а на блатаря с Лиговки или Петроградки. Прекрасно зная, что Хармс, по словам художника Виктора Тихомирова, "был крайне неприятным субъектом", митьки ироничны, когда изображают его ангелоподобным младенцем на руках у счастливой мамаши Надежды Ивановны Колюбакиной, которая сама-то кажется пренатальным фантомом подсознания своего сыночка.
Обэриутов принято видеть исключительно в роли жертв. Дмитрий Шагин выворачивает этот стереотип: его поэты в каппелевской форме идут в психическую атаку. Переписанный маслом на холсте кадр из "Чапаева" основан на совершенно реальном и абсурдистском факте: Хармс со товарищи в 1934 году снялись в массовке киношедевра и были срезаны пулеметом Анки под незабвенные слова: "Красиво идут. Интеллигенция".
Но непосредственно связанные с Хармсом работы на выставке не доминируют. Хармс — "наше все" для митьков в том смысле, что под него можно подверстать любую работу. Митькам интересно не столько создавать композиции на тему принадлежащих перу Хармса текстов, сколько создавать свои апокрифы в обэриутском духе. Так, у Дмитрия Шагина скопище жалких "Запорожцев" пишет письмо 600-му "Мерседесу", у Андрея Кузнецова — порхают в небе в честь наступления весны автомобили, а у Виктора Тихомирова кот ошалел от того, что сбылась мечта: ему попалась "тучная мышь", правда, раз в десять больше, чем он сам. Впрочем, самый достойный Хармса "объект" появился на выставке помимо воли художников. Под ногами зрителей бродил котик с биркой на шее "Салон 'Интим'", и люди терялись в догадках, кем же работает животное в расположенном по соседству секс-шопе.