обозреватель
Все бархатные революции на постсоветском пространстве на одно лицо. Сначала в обществе нарастает недовольство властной верхушкой, которая зажралась и заворовалась настолько, что забыла не только о народе, но и о необходимости поддерживать баланс интересов между элитами, кланами и финансово-промышленными группами.
Революции всегда начинаются после выборов, неважно каких — парламентских, как в Грузии или Киргизии, или президентских, как на Украине. Главное, что выборы объявляют нелегитимными. На майдане собираются огромные толпы протестующих людей. Перед ними выступают народные вожаки — представители политической элиты, прежде занимавшие высокие посты, но затем перешедшие в оппозицию. Лидером восставших становится бывший премьер или, на худой конец, министр. Среди главных заводил обязательно есть женщина — это облагораживает имидж революции. После долгого или не очень стояния на площади толпа идет на штурм правительственных зданий. Войска отказываются стрелять в народ и переходят на сторону восставших. Власть с поразительной легкостью выскальзывает из рук прежних правителей, ее остается только подхватить.
Схожесть развития ситуации в трех постсоветских государствах многих сбила с толку. Тут же заговорили, что это заговор, что все революции управлялись из одного центра. Некоторые уточняли — из-за океана.
Но по отношению к Киргизии это не так. В том-то и беда, что тамошняя революция стала неожиданностью для всех, включая США. Не случайно первая реакция американского Белого дома на захват его тезки в Бишкеке была непосредственной — как у ребенка, видящего, как падает и разбивается мамина ваза: "Это не я! Я не виноват!"
Последующие события показали, что Вашингтон не лукавил. Там, где революции были действительно подготовлены, все происходило по-другому. Штаб восстания действовал как часы. Каждый — от крупного функционера оппозиции до рядового демонстранта — знал свой маневр. И к власти приходила сплоченная, заранее сформированная команда. Именно поэтому ни в Тбилиси, ни в Киеве на улицах не было никакого хаоса, а среди победителей — никаких разборок, грозящих перерасти в гражданскую войну.
Напрашивается вывод: сегодня, когда на постсоветском пространстве складывается революционная ситуация и взрыва можно ожидать везде и в любое время, надо активнее работать с оппозицией. Судя по некоторым заявлениям, американцы к этой мысли уже пришли. Ясно, что об этом задумываются и в Кремле. По крайней мере, сделав неверную ставку в Грузии и на Украине, Москва, как стало ясно из киргизских событий, скорректировала свою линию по отношению к внутриполитическим кризисам в соседних странах, перейдя от безоглядной и бездумной поддержки удобных лидеров к диалогу с обеими противостоящими сторонами. Теперь предстоит сделать следующий шаг: понять, что есть нечто худшее, чем "не свой" лидер,— это хаос в непосредственной близости от российских границ.