 |
ФОТО: GAMMA  Много карловарской воды утекло с тех пор, как о ее целебных свойствах рассказал Петру I его тайный агент князь Борис Куракин |
Курортники
Если не считать разного рода дипломатических миссий, с которыми в здешних местах бывали еще посланцы первых киевских князей, то русские появились в Чехии в самом начале XVIII века — в эпоху петровских преобразований. Причем в отличие от Англии или Голландии в Чехию подданные русского императора ехали набираться не знаний, а здоровья. К тому времени уже лет 200-300 была известна целебная сила подземных минеральных источников на западе Чехии — в Карловых Варах (тогда Карлсбад).
Имя первого русского туриста, посетившего Карлсбад, сохранила городская книга записей. В ней значится, что в 1705 году сюда прибыл на длительный срок по личным надобностям князь Борис Иванович Куракин. Вообще-то для 28-летнего Бориса Куракина поездка на лечение была лишь прикрытием. На самом деле Петр Великий отправил одного из своих ближайших сподвижников с тайной дипломатической миссией в Литву, Польшу, Германию и Голландию. Однако, по легенде, Куракин, успевший к тому времени пять лет повоевать со Швецией, не преминул испытать свойства местных вод на своих боевых ранах и счел их воистину чудодейственными. Уже в 1710 году — не исключено, что по личной рекомендации Куракина — в Карлсбад приезжает царевич Алексей, а в 1711-1712 годах и сам Петр Великий.
Постепенно курорты Западной Чехии стали одним из излюбленных мест лечения и отдыха российской аристократии. К середине XIX века здесь ежегодно отдыхало более 500 человек. Начиная с 1839 года здесь четырежды бывал Николай Гоголь. Правда, писатель предпочитал курорт Мариенбад (Марианске-Лазне), где он в последний раз останавливался в 1845 году. Бывали на чешских курортах Иван Тургенев, Петр Чайковский и многие другие выдающиеся россияне. Русские обустраивались здесь основательно — скупали земли и дома, строили церкви.
Военнопленные
Курортная идиллия в Чехии закончилась для русских с первой мировой войной. Власти Австро-Венгрии, которой принадлежала тогда большая часть нынешней Чехии, устроили тут не менее трех лагерей для военнопленных. Самый крупный был в крепости Йозефов в окрестностях Яромнежа близ польской границы. Австрийцы настроили множество деревянных бараков, и уже к концу 1914 года в них содержалось около 40 тыс. русских солдат и офицеров. По архивным данным, из-за инфекционных болезней смертность среди "постояльцев" была страшная — в иные дни священники отпевали до 20 человек.
Не случайно бывшие русские военнопленные выступили с идеей поставить в крепости памятник погибшим соотечественникам. И, как ни странно, власти Австро-Венгрии согласились и даже частично оплатили работы по его созданию. Монумент был открыт 17 декабря 1916 года и стоит до сих пор.
Беженцы
После первой мировой войны и последовавшей за ней Октябрьской революции Чехия стала для тысяч русских второй родиной. Когда в 1918 году на развалинах Австро-Венгерской империи возникла самостоятельная Чехословацкая Республика (ЧСР), к власти в ней пришли известные своей приверженностью демократии и любовью к России политики Томаш Гарриг Масарик, ставший первым президентом ЧСР, и Карел Крамарж, ее первый премьер. Именно они выдвинули в 1921 году идею пригласить в ЧСР скитающихся по миру после поражения в гражданской войне белогвардейцев и представителей старой русской интеллигенции, не готовых прислуживать большевистскому режиму.
В специально созданный фонд помощи беженцам из России в том же 1921 году минфин ЧСР перечислил 10 млн крон, весьма значительные суммы выделили канцелярия президента, официальные и неправительственные организации, тысячи частных благотворителей. Поначалу эти средства бесконтрольно выдавались лидерам русской общины, весьма разношерстной и конфликтной. Затем распределением этих средств стал заниматься специально назначенный правительственный чиновник.
В 1920-е годы в Чехословакии, прежде всего в Праге, постоянно проживало около 20 тыс. русских. Ежегодно в поддержку им из бюджета республики выделялось от 73 млн до 120 млн крон. В итоге Прага вскоре стала третьим после Парижа и Берлина европейским центром русской эмиграции, причем здесь была сосредоточена преимущественно интеллектуальная элита. Чехословацкие руководители не только рассчитывали привлечь ее к научно-технической и культурной деятельности в своей стране, но и предполагали видеть ее ведущих представителей в органах власти будущей — постбольшевистской — России.
В ЧСР нашли приют и возможности для активной деятельности представители разных политических направлений — монархисты, кадеты, аграрники. Наибольшей поддержкой пользовались эсеры, поскольку имели с чехословацкими лидерами весьма схожие политические взгляды. В Праге продолжали активную общественную жизнь лидеры эсеровской партии Виктор Чернов и "бабушка русской революции" Екатерина Брешко-Брешковская.
Политическая атмосфера в 1920-1930-е годы в ЧСР, по праву считавшейся самой демократической страной Центральной Европы, весьма способствовала самоутверждению россиян на чужбине. Президент Масарик с молодых лет активно интересовался всем русским, написал о России несколько книг, всегда считал, что чехи должны быть благодарны великому соседу за поддержку в борьбе за независимость от Австро-Венгрии. Не скрывал своих симпатий к новоявленным землякам министр иностранных дел и будущий президент Эдуард Бенеш. Премьер Карел Крамарж был женат на русской — Надежде Хлудовой — и охотно общался с представителями русской интеллигенции.
В Чехословакии в те годы жили писатель Аркадий Аверченко, революционер Борис Савинков, поэтесса Марина Цветаева. Сюда часто наведывался из Парижа лидер кадетов и глава дипломатии во Временном правительстве Павел Милюков, в дни пребывания которого устраивались так называемые Милюковские чтения, а президент Масарик неизменно находил время для бесед с Милюковым о настоящем и будущем России.
Россиян считали своими очень многие чехи и словаки. Этому дополнительно способствовали тысячи экс-легионеров чехословацкого корпуса, вернувшиеся из российского плена через Сибирь и Дальний Восток домой — некоторые, подобно писателю Ярославу Гашеку, с русскими женами и любовью к русским и русскому языку.
Впрочем, существует и другое объяснение пражского гостеприимства начала 1920-х годов. Есть мнение, что бурный рост экономики ЧСР в первые годы независимости был подкреплен солидным золотым запасом, неожиданно оказавшимся в руках молодой республики. За это нужно благодарить все тех же бойцов чехословацкого корпуса, побывавших в русском плену. В 1918 году советская власть решила отправить корпус пленных чехословаков в Европу через Владивосток. В мае того же года они подняли мятеж, захватили Казань, где в то время был укрыт золотой запас Российской империи: 43 тыс. пудов золота, 30 тыс. пудов серебра, много платины и другие ценности. Немалую часть этого богатства чехословаки сумели вывезти в Прагу. И совестливый Масарик, став президентом вновь образованного государства, не скупился тратить эти средства на поддержку русских эмигрантов, русских научных школ и Русского университета.
Золотой век русской эмиграции в Праге длился около десятилетия. Но постепенно диаспора редела: старики уходили из жизни, а молодежь, получив образование, предпочитала двигаться дальше на Запад — во Францию, Англию и США.
Оккупанты
Сохранению доброго отношения к русским способствовала и борьба советского народа с фашистской Германией, оккупировавшей ЧСР сначала частично, а в марте 1939 года и полностью. В 1945 году советских солдат здесь встречали как долгожданных освободителей, в стране большой популярностью пользовались социалистические идеи, значительно усилились позиции компартии. Не без ее участия многие белоэмигранты были возвращены в СССР, где на долгие годы оказались в лагерях ГУЛАГа. А в феврале 1948 года с подачи советского руководства компартия взяла власть в Чехословакии, и отношения русских и чехов вступили в новую фазу.
Теперь здешние власти навязчиво и грубо требовали от сограждан следовать примеру советских братьев всегда и во всем. Работники автозавода Skoda, к которым в 1946 году приезжали учиться коллеги из шведского концерна Volvo, должны были перенимать опыт советских автомобилестроителей. Чешские оружейники, занимавшие в середине 1930-х годов первое место в мире по объему проданной военной техники, стали работать в основном на нужды Советской армии. Даже представителей развитого чешского сельского хозяйства возили для обмена опытом в образцово-показательные советские колхозы.
В итоге насильно навязываемые в "братья" советские люди все чаще становились для рядовых чехов объектом насмешек. Нет, здесь по-прежнему восхищались великой русской литературой, ставили в театрах пьесы Чехова и Гоголя, водили дружбу с советскими коллегами и женились на русских красавицах. Но общая прорусская атмосфера, царившая в республике до 1948 года, постепенно сошла на нет.
Ну а оккупация Чехословакии войсками СССР в августе 1968 года окончательно противопоставила две нации. Если чех и позволял себе улыбку в разговоре с незнакомым русским, то она была весьма многозначительной. Общение с представителями державы-оккупанта радости вызвать не может, хотя многие чехи, по их словам, никогда не смешивали свои чувства к государству-оккупанту и к людям, его населяющим.
Мигранты
Очередной наплыв гостей с Востока чехи испытали после распада СССР. Граждане бывшей советской империи ринулись в Европу, спасаясь от безысходности, царившей на родине. Словакию они проходили практически не задерживаясь, а вот в благополучной Чехии старались осесть. Пришельцы брались за любую работу. Дешевая рабочая сила поначалу радовала всех, кроме местных цыган: демпингуя, украинцы отбили у них их основное занятие — рытье канав.
Уже в 2000 году вид на жительство в Чехии имели более 15 тыс. россиян и около 50 тыс. украинцев. С ростом популяции мигрантов с Востока росло и недовольство ими среди местного населения. Тем более что многие из них заявили о себе скандальными сделками с недвижимостью, перестрелками и игнорированием местных законов.
К ноябрю 2001 года в чешских тюрьмах находилось более тысячи выходцев из бывшего СССР, которые и там продолжали создавать проблемы местным властям. Сначала прошла серия голодовок русскоязычных заключенных под самыми разными предлогами — от претензий к качеству пищи до отсутствия в тюремной библиотеке книг на русском языке. Потом выяснилось, что это было лишь разминкой перед более масштабным выступлением. По официальной версии, в 11 государственных тюрьмах готовился бунт русскоязычных, который должен был стать прикрытием для побега нескольких особо "авторитетных" заключенных. Выявленные 19 главных зачинщиков после этого не засиживались в одной тюрьме дольше месяца — их перевозили из тюрьмы в тюрьму, чтобы не дать возможность установить там свои порядки. Схему назвали "Турпоездка по Чехии". Она действовала два года, пока для русскоязычных преступников не была построена специальная тюрьма Страж-под-Ральскем.
Впрочем, большинство эмигрантов из России вполне законопослушны — в общей статистике уголовных преступлений в Чехии среди иностранцев на совершенные нашими соотечественниками приходится лишь 1%. По данным исследования, проведенного журналом Tyden и Карловым университетом в Праге, 57% русских, осевших в Чехии, относятся к среднему классу, а 16,7% из них по чешским меркам богачи. При этом две трети проживающих в Чехии русских намерены остаться здесь навсегда, а четверть хотят ассимилироваться и забыть о своих российских корнях.
АЛЕКСАНДР КУРАНОВ, Прага; АЛЕКСАНДР РЕУТОВ
|
Петр Питгарт, зампред сената Чешской Республики, экс-премьер, в прошлом один из самых известных диссидентов: — Я могу говорить лишь за себя и за близких мне людей, но надеюсь, что мы не в меньшинстве. Даже в 1968 году для нас не были равноценными слова "русское" и "советское". Это не позволяет прежде всего великая русская культура. Нам нечего прощать русским людям, которые сами жили в тех же условиях, что и мы, и чьи огромные жертвы во время второй мировой войны мы глубоко ценим. Но при этом внимательно наблюдаем, что еще советского осталось в нынешней России. Впрочем, как и у нас. Павел Бем, приматор (мэр) Праги: — Прощение часто ведет к забывчивости, в том числе исторической, и, следовательно, к повторению ошибок. Ничто из того, что в Европе делалось под советским господством, не следовало бы забывать. К тому же явления, подобные тому, каким был навязанный нашей стране на целые десятилетия политический режим, который надолго искривил мышление целых поколений, не может прощать отдельный человек, но лишь, наверное, история и будущее. Я верю в то, что взаимным сотрудничеством мы помогаем подобному историческому прощению. Карел Кюнл, министр обороны Чешской Республики: — Сегодня и Российская Федерация, и Чешская Республика являются демократическими государствами. Ничего подобного тому, что произошло в 1968 году, между демократическими государствами произойти не может. А в 1968 году обеим нашим странам до демократии было далеко, и это было одинаковой трагедией как для россиян, так и для чехов. Веселин Вачков, главный редактор газеты Lidove Noviny (в годы коммунистического режима была запрещена): — В международных отношениях нет понятия "прощение", есть только интересы. В отстаивании чешских национальных интересов в последние 15 лет опыт 1968 года играл очень важную роль. В интересах Чехии было и остается как можно больше отдалиться в геополитическом отношении от Кремля, кто бы в нем ни сидел — советские или российские президенты. Вы чехам завидуете? Игорь Родионов, депутат Госдумы, в 1980-1983 годах командир армейского корпуса в Центральной группе войск (Чехословакия): — Уважаю чехов за то, что они даже со Словакией разошлись мирно. В чехах меня восхищает уровень культуры. Я три года служил в Чехии, и со стороны чехов и словаков не было ни одного плохого поступка по отношению к нам. А с нашей стороны — неоднократно, хотя мы были на чужой территории в качестве гостей. Мы по сравнению с ними люди пещерные. Валерий Стогоненко, председатель правления Чешского клуба: — Им не завидовать надо, а радоваться тому, как они берегут свою страну. Золотая Прага, Карловы Вары, старинные замки, храмы. В Чехии существует город Кутна-Гора, основанный еще в XIV веке. Это город серебряных рудников, есть в нем и монетный двор, который до сих пор чеканит монеты для всей Европы. Там же находится храм Святой Варвары и единственный в мире музей "Кузница" — уникальное костохранилище. В нем даже люстры из человеческих костей. Олег Тиньков, глава компании "Тинькофф": — Я вообще никому не завидую и чехам в частности. Хотя пиво у них неплохое. В мире оно по-настоящему славится многовековыми народными традициями изготовления, к тому же они его дольше варят. А реклама, в которой чешские пивовары садятся на свежесваренное пиво и встают вместе со скамьей, меня не впечатляет. Это только по мнению маркетологов якобы свидетельствует о высочайшем качестве пива. Максим Ремчуков, генеральный директор футбольного клуба "Кубань": — Чехам я особо не завидую, но мне нравится их отношение к спорту. Наверное, поэтому, чтобы зависть была не слишком черной, мы пригласили к себе главным тренером чеха Йозефа Хованеца. Он практически год в России, но так и не понял, почему на нашем поле судейский свисток производится только в одну сторону — пол, и до сих пор не может привыкнуть к нашим различным часовым поясам. Вадим Степанцов, лидер группы "Бахыт-Компот": — Раньше, когда у нас пива было мало и качеством оно не отличалось, я чехам завидовал. А сейчас у нас пива много — и очень неплохого. Да и пить его я стал значительно меньше. |