Последние политические события, развернувшиеся на южных границах бывшего СССР, говорят о том, что тезис о снижении силового фактора в мировой политике, во всяком случае, далеко не однозначен. При этом важнейшим условием поддержания военной мощи России и российской армии как главного инструмента политики с позиции силы является постоянное обновление ее вооружений в соответствии с последними достижениями в области научно-технического прогресса. Недавно российское Министерство обороны завершило разработку новой перспективной Программы вооружений Вооруженных Сил. Хотя до утверждения президентом и правительством подробности программы остаются закрытыми, первый заместитель министра обороны России АНДРЕЙ КОКОШИН, встречавшийся вчера для обсуждения этих вопросов с представителями военного ведомства на выполняющих оборонные заказы предприятиях Москвы и Московской области, в эксклюзивном порядке согласился прокомментировать корреспонденту Ъ ее основные положения.
В беседе с корреспондентом Ъ Андрей Кокошин сообщил о том, разработка Программы вооружений российских ВС проходила в очень сложных условиях. Одной из трудностей явилось резкое усложнение анализа затрат на разработку и производство конкретных видов продукции в условиях высокого уровня инфляции и разрыва многих кооперационных связей. Резко возросла трудоемкость подготовки программы вооружений и из-за отсутствия прогнозных оценок со стороны соответствующих государственных органов, поэтому фактически она готовится по ряду параметров в нескольких вариантах.
По словам Кокошина, программа охватывает период до 2000 г. Однако по целому ряду направлений, особенно для капиталоемких программ с длительным циклом финансирования и изготовления изделий, обозначена перспектива и до 2005, 2010 и даже до 2015 г. Программа вооружений разрабатывалась с учетом научно-исследовательской базы и производственно-технологических возможностей оставшегося у России военно-промышленного потенциала, изменившегося характера экономических связей между предприятиями и их экономического статуса, а также в соответствии с новой структурой самих вооруженных сил, в основе которых предполагается иметь хорошо оснащенные мобильные формирования.
При разработке программы учитывались два ключевых фактора: необходимое богатство спектра и длительность цикла создания конкретных образцов вооружений. Последний во многом зависит от ритмичности финансирования программ. В качестве примера Андрей Кокошин привел программу доводки разрабатываемого в московском ОКБ им. Миля вертолета огневой поддержки Ми-28. По мнению Кокошина, в случае ритмичного выделения ассигнований эта машина сможет поступить на испытания в войска уже к концу нынешнего года, однако в случае перебоев с финансированием программы срок войсковых испытаний может быть отодвинут как минимум на год.
От создания новых образцов к расширению возможностей модернизации
При выборе принимаемых на вооружение образцов боевой техники предпочтение будет отдаваться изделиям, наиболее оптимально сочетающим в себе достаточный научно-технический задел совершенства конструкции с возможностями ее дальнейшей модернизации. С учетом модернизации жизненный цикл изделия должен составить не менее 20 лет. Таким требованиям, по мнению первого заместителя министра обороны, обладает, в частности, упомянутый выше боевой вертолет Ми-28.
Ранее при разработке многих новых видов боевой техники перспективы их модернизации практически не предусматривались, и речь практически всегда шла о принятии на вооружение новых образцов. Работал мощный затратный механизм. Такое положение было обусловлено существом прежней системы — каждый новый образец сулил ее исполнителям как новые ордена, премии и звания, так и новые крупные финансовые вливания в соответствующие предприятия оборонных отраслей. При этом реальные потребности главного заказчика в лице Министерства обороны и Генерального штаба учитывались далеко не всегда. До 80-85% разработок финансировалось непосредственно из госбюджета, минуя военное ведомство. Подобная практика, как отмечают многие опытные работники Минобороны, приводила к появлению неоправданно дублирующих друг друга программ, которые к тому же растягивались на долгие годы.
Теперь же, в соответствии с новым законом "Об обороне", российское военное ведомство получило возможность полностью распоряжаться всеми выделенными на эти цели средствами, в том числе определять номенклатуру и объемы заказываемой военной техники и вооружений и финансировать программы ее разработки, серийного производства и модернизации. Это создаст основу для перехода на новую систему отношений с промышленностью и наукой. Формирование такой системы потребует нескольких лет. При этом многое зависит и от других органов государственного управления — это прежде всего Министерство финансов, которое должно обеспечить ритмичное финансирование Минобороны как госзаказчика, и Роскомоборонопром. Основной функцией последнего, как считают многие специалисты военного ведомства, должно быть обеспечение кооперации предприятий, особенно при производстве сложных изделий. В нынешних условиях это означает, в частности, жесткий контроль над прохождением по назначению финансовых средств от головного исполнителя по всем смежникам (вплоть до третьего-четвертого уровня кооперации) для управления всем жизненным циклом создания, производства, эксплуатации, модернизации, а затем и утилизации вооружений. Минобороны России сейчас формирует специальные директораты программ, включающие гражданских и военных ответственных работников министерства, видов вооруженных сил, представителей промышленности и науки, Роскомоборонпрома и других ведомств.
Прежде всего — связь и разведка
Еще одним приоритетом в области планирования военных разработок станет развитие средств боевого управления, связи и разведки. Оценивая состояние дел в этом направлении, Андрей Кокошин был вынужден признать, что, если в стратегическом звене вооруженных сил управление и связь находились на достаточно высоком уровне, то в тактическом звене имело место сильное отставание, значительно снижавшее боевые возможности войск, имеющих на вооружении самые совершенные средства ведения вооруженной борьбы. Такое отставание стало тем более недопустимо сейчас, когда в условиях сокращения общей численности вооруженных сил и вооружений ставится задача сохранения боевого потенциала войск за счет повышения их мобильности. Поэтому уже в самое ближайшее время в войска должны быть внедрены системы боевого управления "Арбалет" и "Акведук" и новые системы засекреченной связи, обладающие достаточной временной стойкостью для ведения современного скоротечного боя.
Мощные финансово-промышленные группы как ориентир индустриальной политики
При определении программы разработки и производства вооружений многое зависит от проведения правильной промышленной политики. И здесь, по мнению первого заместителя министра обороны, упор следует делать на достижение максимальной отдачи от минимального числа задействованных в оборонных программах предприятий. Хотя такая постановка вопроса может привести целый ряд предприятий оборонного комплекса к полной утрате государственного заказа, что вызывает вполне логичный протест представителей оборонной промышленности, Министерство обороны России намерено делать ставку прежде всего на создание мощных финансово-промышленных групп производителей вооружений. Их возникновение должно привести не только к упрощению управления этой отраслью экономики, но и к концентрации "критической массы" близких технологий высокого уровня. Это позволит варьировать в рамках производственной программы одного или нескольких предприятий долю продукции гражданского и военного назначения, сохраняя их высокий научно-исследовательский и производственно-технологический потенциал вне зависимости от конъюнктуры, экономической ситуации и возможностей финансирования со стороны Министерства обороны.
В подтверждение своих взглядов первый заместитель министра обороны сослался на процессы, происходящие, в частности, в аэрокосмической промышленности Германии, с которыми ему удалось довольно близко познакомиться во время недавнего визита в ФРГ. Там в рамках одного из крупнейших западных концернов Dаimler-Benz наблюдается концентрация производства технологически близкой наукоемкой продукции авиационного, ракетного и космического профиля. При этом постоянное наращивание гражданского сектора производства (автомобили Mercedes-Benz) и привлечение к финансированию своих программ такого гиганта, как Deutsche Bank, придает концерну дополнительную устойчивость при перепадах конъюнктуры. Внедрение этой практики в России, по мнению Кокошина, позволит прежде всего сохранить ее возможности в разработке и производстве особо сложных технических систем, являющихся показателем уровня национального научного потенциала.
Говоря о перспективах участия российских банков в финансировании программ оборонного комплекса, Андрей Кокошин заявил, что в силу сравнительно долгой (от 3 до 5 лет) окупаемости инвестиций в данную отрасль банковские структуры пока не предпринимают попыток действовать в этом направлении. В будущем же, по его мнению, такая схема взаимодействия вовсе не исключена. Однако частный капитал скорее всего будет задействован в экспортных и конверсионных программах, а право финансирования разработок и производства вооружений для нужд российской армии целесообразно оставить исключительно за Министерством обороны.
АЛЕКСАНДР Ъ-СТУКАЛИН