выставка история
В Государственном историческом музее открылась выставка "Царь-освободитель", посвященная 150-летию со дня коронации императора Александра II. Благожелательным недоумением по поводу увиденного делится обозреватель ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Зал, украшенный генеалогическим древом российских императоров, был забит до отказа, залу вещал академик Сигурд Шмидт. У академика Шмидта есть редкостная способность величественно говорить очень простые вещи — о том, что Москву любят не только москвичи, но и гости столицы, что любят в том числе за коллекцию ГИМа, о выставочной деятельности ГИМа в последние годы и так далее. Александра II, впрочем, он назвал не великим историческим деятелем, но занимательным, что странным образом раскрывало замысел экспозиции. Кончил он обращением к директору музея господину Шкурко с просьбой выпустить книгу, в которой были бы собраны афиши выставок за последние несколько лет. По этому поводу он явно волновался, потому что это предложение, как он сказал, еще не получило одобрения ученого совета музея, и волновался куда больше, чем по поводу императора-освободителя. После него выступал куратор выставки Андрей Дмитриевич Яновский, говорил тоже интересно, увлекательно, гораздо более предметно, чем академик. Никаких сенсационных предложений насчет буклетиков или, скажем, фантиков с исторической символикой не делал, а просто рассказывал о жизни императора. Чувствовалось, что сам Андрей Дмитриевич — прекрасный, достойный, эрудированный человек, и эти качества как-то распространялись и на императора, к которому в результате этой лекции нельзя было не проникнуться известной симпатией.
По окончании торжественного открытия журналистов позвали на саму выставку, и тут обнаружились странности. Ее решили расположить в кабинете почетного председателя Исторического музея великого князя Сергея Александровича, надо сказать небольшом. Всего в двух комнатах расположились около десяти витрин. В них было три вида предметов. Во-первых, фотографии, хромолитографии, гравюры. Во-вторых, некоторые подписанные государем документы (об отмене крепостного права и о начале Русско-турецкой войны), а также несколько документов инструктивного плана (порядок коронации). И в-третьих, скажем так, сувениры — несколько орденов, письменные принадлежности, флакон духов, подаренный Александром его любовнице, а потом жене княгине Екатерине Юрьевской (урожденной Долгорукой), наградная труба из серебра, данная первому батальону Георгиевского полка за Плевну. Вещи все маленькие, кабинетные.
Знаете, любого человека как-то пытаешься себе представить по оставшимся от него вещам, и этот набор больше всего напоминал немного захламленный кабинет пожилого чиновника, близящегося к отставке. Фотографии близких, детей, жены, второй жены, памятные картинки по давней службе на Кавказе, какие-то картинки из Парижа, где был в командировке, ну, конечно, ордена, грамоты и разные важные циркуляры. Глядя на все это и прикидывая, что еще может вылезти из ящиков твоего стола, если его хорошенько выпотрошить, думаешь, а где интересно паспорт покойного императора или его служебные удостоверения.
В общем, по выставке судя, не великий государь. Отчасти, конечно, такой концепции выставки способствует эпоха. Император Александр Освободитель жил в эпоху буржуазную и в силу того мелочную. Это вам не Екатерина Великая, которая своими сервизами может заставить весь Царскосельский дворец, и не Елизавета Петровна со своими 25 тыс. парадных платьев. Тут все скромно — есть парадный мундир, есть штатский костюм с котелком, а что еще нужно? Но с другой стороны, в самом устройстве экспозиции чувствуется некая странность в позиции ее авторов.
Понимаете, это очень добросовестные историки, главная идея которых заключается в том, что история — вещь достойная уважения. Поэтому в ней все должно быть соразмерно и благообразно. Когда Андрей Дмитриевич Яновский рассказывал про отмену крепостного права, он специально подчеркивал, что реформы императора даже нельзя сравнивать с сегодняшними, потому что тогда были достойные люди, служащие отечеству, а нынче какой-то скандал и конфуз. В событиях Русско-турецкой войны он словно открещивался от того ажиотажа, который вызвала тема в связи с фильмом "Турецкий гамбит", потому что на самом деле все, конечно, было не так. Отдельно он осудил тех журналистов, которые ищут сомнительной скандальности в отношениях императора с княгиней Долгорукой, хотя что ж тут скандального: была одна жена, умерла, женился второй раз. Вот ее фотография. На факте цареубийства первомартовцами он тоже предпочел особенно не акцентировать внимания, потому что это, конечно, безобразие, не вызывающее ни малейшего уважения.
Подход, разумеется, в высшей степени достойный, но какой-то отчаянно не выставочный. Ведь если чуть-чуть пофантазировать в другую сторону, получается грандиозная романтическая фигура. Тут тебе и отмена крепостного права, огромное государственное событие, и Русско-турецкая война, и love-story, и трагическая смерть от рук террористов. Актуальнее фигуры не придумаешь, и понятно, как бы эту выставку сделали, скажем, в Венском историческом музее. Реформы Александра комментировал бы Егор Гайдар, параллельно шли бы исторические фильмы про то же, разумеется, никто бы не ограничивался жалкими хромолитографиями, привезли бы картины из других собраний, благо Третьяковка завалена работами передвижников про крепостничество. Такой выигрышный сюжет, как любовь императора к княжне Долгорукой, 15-летний тайный роман, завершившийся браком, ни один человек, заинтересованный в привлечении на выставку посетителей, в жизни бы не пропустил. А уж выход одновременно с выставкой блокбастера про Русско-турецкую войну — это же просто пиар-подарок, и почему на выставке не крутят ни сам фильм, ни комментарий к нему Леонида Парфенова и Бориса Акунина — это все совершенно непонятно.
Я понимаю, конечно, что все это с некоторой точки зрения — недостойная шумиха вокруг исторических событий, но это какая-то уж очень не выставочная точка зрения. Я хочу сказать, что если без этого, то все начинает сводиться к сенсационному предложению собрать афишки в книжечку, минуя ученый совет, что выглядит трогательно, но как-то замшело. Ну прямо будто не про государя императора выставку в ГИМе открывают, а приглашают на экспозицию "Быт и нравы коллежского асессорства города N" в краеведческий музей города N.