фестиваль театр
В Париже состоялась пресс-конференция, на которой была объявлена программа очередного Авиньонского фестиваля, который по традиции пройдет в июле. А накануне директор самого знаменитого театрального фестиваля мира ВЕНСАН БОДРИЙЕ побывал в Москве и рассказал о принципах формирования программы РОМАНУ Ъ-ДОЛЖАНСКОМУ.
— Что вы успели посмотреть в Москве?— Я приехал всего на один день, чтобы увидеть спектакль Анатолия Васильева "Из путешествия Онегина".
— Вы до последнего дня продолжаете искать спектакли для фестиваля?— Ну что вы! Программа этого года давно сформирована, я уже начал думать про будущий год.
— Нынешний фестиваль будет вторым сделанным вами в качестве директора. Возглавив Авиньон, вы решили делить ответственность за программу с кем-то из режиссеров. Что дает эта практика, необычная для европейских фестивалей?
— Когда мне и Ортенз Аршамбо (она является вторым руководителем фестиваля.—Ъ) предложили возглавить дело, мы задумались о том, как не дать фестивалю потерять его привлекательность в будущем. Нельзя забывать, что фестиваль в Авиньоне проводится не столько для жителей этого небольшого города, сколько для тех, кто специально приезжает туда ради фестиваля со всего мира. Это означает, что наши зрители свободны от повседневных проблем, они, так сказать, полностью в нашем распоряжении. После спектакля они не торопятся домой, как в Париже или, скажем, в Москве во время вашего Чеховского фестиваля. И между спектаклями они готовы сидеть в кафе и обсуждать увиденное. Свобода зрителя — наше достояние. Поэтому мы решили, что надо показывать не только набор спектаклей. Что программа должна быть разнообразной — с кинофильмами, выставками, современным искусством.
— В прошлом году у вас была отличная видеоинсталляция "Убежище" Юлиана Розефельда.
— Ее как раз предложил Томас Остермайер, который был приглашенным руководителем фестиваля. В этом заключалась наша вторая идея: представлять не только спектакли, но и одного из театральных режиссеров — крупным планом. И не просто пригласить побольше его постановок, но разрабатывать всю программу в сотрудничестве и в дискуссиях с этим человеком. Это отпечаток еще одной важной личности на содержании фестиваля. Конечно, приглашенный руководитель не работает в офисе, он как бы наше зеркало, наш постоянный собеседник, с которым мы обсуждаем не только театр, но и любые другие проблемы современного мира. Раньше офис фестиваля, кроме летних месяцев, находился в Париже, где любая деловая встреча длится не больше часа. А теперь мы все работаем в Авиньоне, я сам переехал в Авиньон, все переговоры тоже проходят там, в спокойной обстановке. В этом году нашим партнером станет бельгийский хореограф и режиссер Ян Фабр, в будущем — Жозеф Надж, в России хорошо известный.
— Яркие режиссеры все-таки по характеру одиночки. Им обычно трудно работать на успех своих коллег.
— Вот вам показательный пример. В прошлом году мы показывали один спектакль Франка Касторфа. Но его не предлагал, как многие думали, Томас Остермайер. Их театры в Берлине конкурируют между собой. Так что Касторфа я пригласил сам. И знаете, какое впечатление от прошлого фестиваля было для меня главным? Когда после одной из авиньонских вечеринок, поздно ночью, я увидел, как Франк и Томас вдвоем медленно шли по пустой улице и что-то увлеченно обсуждали. Я уверен, что в Берлине такого произойти не могло.
— На французскую часть программы ваши партнеры влияют? У меня складывается впечатление, что фестиваль обычно распадается на две части — очень интересную международную и, извините, менее интересную французскую.
— Это естественно: зарубежные спектакли все-таки проходят отбор, а премьеры многих французских постановок случаются именно в Авиньоне. И только потом большинство из них отправляется в турне по стране, длящееся целый сезон. То есть Авиньон определяет погоду во французском театре на целый год.
— Кстати, а как вы относитесь к сложившейся в Европе практике копродукций? Спектакль создается на деньги сразу нескольких фестивалей и театров из разных стран под гарантию показа во всех этих местах. Этот "кот в мешке" может оказаться неудачным, но он все равно будет показан везде, потому что деньги на него уже потрачены.
— Часто это бывает связано с финансами: так легче собрать деньги на проект. Лично я ничего страшного в этом не вижу. В нынешнем году в Авиньоне будет показано более сорока спектаклей. Знаете, сколько из них я уже видел готовыми? Четыре! Остальные — в процессе создания, увижу их на фестивале вместе со зрителями. Фестиваль и должен быть отчасти авантюрным предприятием, мне нравится такой риск.
— При прежнем директоре Бернаре Фэвре д`Арсье в Авиньоне работала программа "Теорема", благодаря которой многие восточноевропейские режиссеры "вышли в свет", стали известными. Что происходит с ней?
— Эта программа была придумана в прошлом веке! Серьезно, ей уже лет восемь от роду. Все меняется, и фестиваль тоже. "Теорема" продолжает работать, но отдельно от Авиньонского фестиваля, ее центром с недавних пор стала Рига.
— Россия не слишком активно принимала участие в "Теореме", но без русских спектаклей при прежнем директоре не обходился ни один из Авиньонских фестивалей. Вы, кажется, испытываете меньше интереса к России?
— Нет. Просто мы больше не делаем таких спецпрограмм по географическому признаку, какие делались в последние годы. Честно говоря, я не вижу пока в русском театре новых людей, которые бы развивали новый театральный язык. Что касается мастеров русского театра, вот как Анатолий Васильев, ради которого я приехал, то их очень уважают во Франции. Я, к сожалению, давно уже не был в России и, конечно, не имею права судить о состоянии вашего театра. Разве что по чужим рассказам и впечатлениям от других фестивалей. Но игнорировать русский театр никто не собирается. Если появляется что-то интересное, приглашайте посмотреть.